Искушение Анжелики. Анн Голон

побед, жертвовал своей гордостью, приписывая всю заслугу ангелам и святым, которые даровали воинам силу и доблесть.

      «О мушкет, оружие священной войны, верный слуга, бодрствуй у ног Царя Царей, пока не настанет твой час прогреметь за Него!

      О благословенное оружие, освященное, благословенное тысячу раз, красивое в честь Того, кому ты служишь и кого защищаешь, бодрствуй и молись, и да не одолеют тебя те, кто ныне зрит тебя.

      Пусть те, кто ныне взирает на тебя, поймут, что ты означаешь, и прочтут в тебе то послание, которое я им кричу!..»

      Горло Анжелики сдавил страх.

      «Это ужасно, – подумала она. – На его стороне ангелы и святые, тогда как на нашей…»

      Она бросила растерянный взгляд на мужчину, который стоял с ней рядом, на своего мужа, и сердце ее подсказало ей ответ:

      – На нашей… на нашей стороне любовь и жизнь…

      На освещенном мерцающими свечами лице Жоффрея де Пейрака – авантюриста и изгоя – читались горечь и насмешка.

      И все же в этот миг оно было невозмутимо. Он не хотел пугать Анжелику и не хотел давать инциденту точного мистического толкования, однако он тоже понял, что означает оружие, положенное на алтарь.

      «Какое суровое заявление!.. Между мною и вами – вечная война. Война на уничтожение».

      Между ним, одиноким, и ими, которым дана любовь, будет война… всегда!

      Наверное, сейчас, лежа в лесу на земле лицом вниз, он, иезуит, священник-воин, ясно видит их своим мысленным взором, их, выбравших земные радости этого мира, этих двоих, стоящих бок о бок перед крестом, взявшись за руки.

      Горячая ладонь Пейрака сжала похолодевшие пальцы Анжелики. Он еще раз почтительно склонил голову перед дарохранительницей, затем медленно отступил, увлекая жену к выходу из часовни, сверкающей и благоухающей, варварской и мистической, пылающей и жаркой.

      Снаружи им пришлось немного постоять, чтобы прийти в себя и вернуться в этот мир, с его ярким солнцем, жужжанием насекомых и запахами индейской деревни.

      Испанцы, по-прежнему готовые к бою, настороженно оглядывались по сторонам.

      «Где же он? – думала Анжелика. – Где он?»

      Она искала его глазами за кустами и дрожащими в знойном мареве деревьями, кажущимися выцветшими из-за повисшей в воздухе мелкой пыли.

      Жестом граф де Пейрак приказал всем поворачивать назад.

      На середине пути отряд попал под небольшой дождь. Лес наполнился шелестом. К шуму дождя добавился далекий бой барабана.

      Когда они подошли к лодкам, на реку обрушился внезапный ливень, и противоположный берег исчез за его стеной.

      Но это был всего лишь недолгий летний проливной дождь.

      Вскоре на небе снова появилось солнце, светящее еще более ярко, озаряя омытый дождем пейзаж, и паруса баркасов наполнились ветром.

      Сопровождаемые каноэ индейцев, плывущих к побережью, чтобы продать там свои меха, баркасы вновь заскользили по течению, и вскоре место, где стояла миссия Нориджвук, исчезло за высоким мысом, густо поросшим кедрами и огромными