Претерпевшие до конца. Том 1. Елена Владимировна Семёнова

бы ты, Яша, – нахмурился Матвеич. Ещё не хватало, чтобы этакие речи до известных ушей дошли… Хоть бы знать, кто этот господин-товарищ Замётов есть теперь. И зачем явился. Хотя… Ясно зачем. Тут Яшка, хоть и пьяный, а как в воду глядит. Из чужого рта тащить. Хлеб для своих гегемонов… А не выкусили бы? Сидит. Бегают льдистые глазки. А про себя-то держит что-то. Одно слово, сволочь…

      – А вы, Александр Порфирьич, по какой нужде теперь в Глинском? – спросил Надёжин.

      – В Глинском я проездом. Я, собственно, по делам службы еду.

      – А где же вы теперь изволите служить? Уж не в ЧК ли?

      – Нет, не в ЧК…

      Принёс же чёрт… Виляет ещё нагло! Вот напоить тебя сейчас, тюкнуть тяжёлым и прикопать на заднем дворе…

      – ЧК, не ЧК, один хрен… – махнул рукой Яшка.

      – Что-то я не пойму, – прищурился Замётов. – Вам не по нутру новая власть?

      – А с какого перепоя твоя власть мне должна быть по нутру? Чай, пока не озолотила!

      – Советская власть войне конец положила!

      – Это ты про «похабный» мир, что ль?

      – Что-то я в толк не возьму. Вас мир не устраивает? Да не крестьяне ли его больше других желали?

      – Мы ничейный мир желали, – подал голос Матвеич. – Без аннексий и контрибуций, по-вашему. Справедливого мира! А не позорного, по которому немцы победителями вышли. Его вы заключили без нашего согласия. А расплачиваться за него теперь должны мы!

      – Мы были вынуждены заключить такой мир, потому что солдаты устали воевать и бежали с фронта! Фронт был оставлен!

      – Ах, вот оно в чём дело! Стало быть, дезертиры виноваты? – усмехнулся Надёжин. – А кто же призывал солдат: бросать фронт и уходить домой? Не вы ли?

      – Да полно! – махнул рукой Матвеич. – Много ли было дезертиров от общего числа солдат? У нас в Глинском большинство ещё в армии! А дезертиров – по пальцам счесть! Комиссар, комбед и члены комбеда! За родину воевать они не захотели. Зато как с бабами здесь сражаться во время разверсток – так «герои»! Так что нечего с больной головы на здоровую сваливать!

      – Странно вы рассуждаете, – протянул Замётов. – Вы, трудовой эле… человек, и вдруг против власти трудящихся…

      Яшка хватил ещё рюмку, махнул лапищей:

      – Эле… Элемент ты хотел сказать? То-то ж! Прежде люди были, а теперь элементы! Элементы трудящимися не бывают, вот что! Элементы – вона! Сёмки с Ерёмками! А трудящиеся – лю-ди! Понял, что ль? Я – трудящийся! Игнат, вона, трудящийся! Мы, что ли, власть?! Вы зачем хутора ломать взялись? Помещиков нашли! Люди за свои кровные по двадцать десятин прикупили себе, своим потом их поливали день и ночь, а вы их теперь с земли сгоняете?! Постройки их ломаете?! Хутора – это и есть трудовые хозяйства! Хозяйства трудящихся! А не елементов ваших с гегемонами! Сменили одних паразитов на других, а валят на трудящихся!

      – Кого это вы паразитами честите?

      – Да всех! От царька до этого вашего… как его там? А! К псу, неважно!

      – Царя-то бы уж не замал ты, Яков, – покачал головой Надёжин. – При нынешнем государе