Претерпевшие до конца. Том 1. Елена Владимировна Семёнова

вечер, проведённый в обществе Аристарха Платоновича и его дочери, немного рассеял его тоску, отвлёк от больного и томящего. Снова окутало той ласковой теплотой, как на минувшее Рождество в Глинском. От неспешного говора старого профессора, от участливого взора его дочери. Лидии едва исполнилось восемнадцать, но уже была в ней несвойственная этим летам основательность, серьёзность, рассудительность. Всполошилась, едва он порог переступил:

      – Да что это за шуба на вас? Ведь она же совсем-совсем холодная!

      И не было в этом возгласе снисходительности богатства к бедности, а одно лишь живое до испуга беспокойство:

      – Вы же простудитесь! Никак нельзя в такой шубе!

      И уже несла откуда-то – другую. Ношеную, но ещё весьма приличную и, главное, тёплую:

      – Вот, носите, пока не справите новой! Это кузена Николя. Он давно в Петербурге живёт, а вещи кое-какие бросил у нас.

      У других подобное требование могло бы выйти унизительным, но Лидия Аристарховна была исполнена такой горячей заботой, таким негодованием на холодную шубу гостя, что обидеться было невозможно. Всё же Сергей стал отнекиваться, уверяя, что ему вовсе не холодно. Тогда старый профессор засмеялся и махнул рукой:

      – Берите, Сергей Игнатьич, берите. Не то она на вас эту шубу, пожалуй, силой наденет, либо за вами следом пойдёт вовсе без шубы, пока не убедит. Если ей что в голову втемяшилось, так уж сражаться бесполезно.

      А потом весь вечер хлопотала Лидия, как бы получше угостить отца и гостя. Сама она окончила Алфёровскую гимназию и курсы стенографисток, работала, прекрасно разбиралась в литературе, благодаря филологу-отцу. При этом в ней не было ничего от эмансипе, тех жутких девиц, словно нарочно уродующих свой облик и бравирующих грубостью, которые с важным видом ходили на новомодные курсы и бредили революцией. Зато был уют. И теплота, сочетавшаяся с решительностью и твёрдостью. Может быть, немного не доставало мягкости и застенчивости, столь идущих юным девушкам…

      На зимние праздники Сергей был предоставлен себе. Голубицкие вместе с детьми отбыли на три недели за границу и возвратились лишь к концу января. Через несколько дней Сергей навестил своих подопечных. Его встретила Лара, удивившая разительной переменой своего облика. В это день она была одета в простенькое серовато-зелёное платьице, личико её не тронуто было румянами и помадами, а волосы убраны просто и безыскусно. Совсем девочка ещё! – поразился Сергей. А в глазах – обида. И тоже – как будто детская.

      – Почему вы не приходили всё это время? Ведь я вас ждала…

      Как огнём полыхнуло в груди от этих слов. Она – ждала!..

      – Я присылал открытку… Поздравительную…

      – А я ждала вас, – повторила Лара.

      – Для чего вы ждали меня, Лариса Евгеньевна? Разве у вас мало друзей, с которыми вы могли весело провести это время?

      – Они не друзья.

      – А кто же?

      – Так… – Лара неопределённо повела рукой. – Прохожие, провожатые…