Кино кончилось. Дублей не будет. Владимир Колычев

Он взял под козырек.

      – Макс, может, вам уже пора? – раздраженно спросила она, махнув перед носом ладонью.

      Максим нахмурил брови. Плохи у него дела, не складывается знакомство. Он сам в этом виноват. И перегаром от него разит, и земля под ногами шаткая. А раз так, то лучше не усугублять ситуацию. Тем более что прекрасная соседка от него никуда не денется.

      – Понял. Ухожу. – Он сделал шаг в обход машины.

      – Вы случайно не из полиции? – с чувством неловкости спросила женщина.

      Максим повернулся к ней, зафиксировал положение в пространстве, кашлянул в кулак, прочищая голосовые связки.

      – Из милиции.

      – Милиции уже нет, – внимательно глядя на него, сказала она.

      – А меня нет в полиции. Когда я увольнялся, еще милиция была.

      Оксана – актриса по призванию. Она с детских лет мечтала о карьере в кино. А Максим даже не знал, кем хотел быть. Отслужил в армии, поступил в школу милиции, в звании лейтенанта пришел в уголовный розыск.

      Он был капитаном, когда к ним в отдел пришли киношники. Они снимали фильм про бравых оперов, предложили ему попробовать себя в эпизоде. Максим справился и вскоре получил роль второго плана. Чуть погодя последовало приглашение на главную. И понеслось. Из милиции ему пришлось уволиться, да он, в общем-то, и не жалел об этом.

      Максим не относился к той породе актеров, которые изо всех сил рвались к высотам, мечтали стать великими. Не было в нем того тщеславия, как, например, у Оксаны. Ему требовались деньги, а заработать их он мог, только снимаясь в кино. Удача теперь отвернулась от него. Не было прежнего фарта, потому душа и болела. Слава сама по себе Максима интересовала мало.

      Соседка его не узнала, но ему не было обидно. Если только самую малость.

      – Уволились?

      – Думаете, уволили? За это дело? – Максим усмехнулся и щелкнул себя по горлу.

      Соседка пожала плечами. Может, его действительно уволили за пьянство, но ей все равно, как оно было.

      – У меня горе. Тетя умерла. – Он кивнул в сторону дома. – Воспитывала меня.

      – Понимаю.

      – Не думай, что я оправдываюсь, – переходя на «ты», сказал он и снова повернулся спиной к воротам.

      Не стоит ему, Максиму Юрьеву, разговаривать с женщиной, которая не захотела назвать свое имя.

      Она, похоже, угадала его мысли и негромко сказала:

      – Меня Рита зовут.

      – Всего хорошего, Рита, – не поворачиваясь, сказал он, приподнял руку и небрежно пошевелил пальцами.

      Рита чертовски хороша, секса в ней как меда в улье, но нельзя показывать ей, что ты на нее запал. Мужчина может предложить знакомство, но не должен его навязывать. Многословие – совсем не тот конек, на котором нужно подъезжать к женщине. А он тут разговорился, еще и оправдываться начал.

      – Может, ломиком попробуем? – спросила она.

      В ее голосе угадывался намек. Максим остановился. Рита осознала свою вину. Она уже навязывается. Значит, он будет полным идиотом, если уйдет.

      Максим развернулся на сто восемьдесят, вплотную приблизился к ней и заглянул в глаза с иронией заправского