Топор правосудия. Вячеслав Денисов

хорошо понял. И нынче, балансируя между Лукиным и Струге, иногда ошибался. Особенно обидным было то, что он видел – Струге все понимает.

      – Ладно, – быстро согласился он. – Присутствие дела тут необязательно. Рядом с нами судья, знающий его как содержимое своего паспорта.

      – Я вот, например, – заметил Балыбин, – ни одной цифры из своего паспорта не помню. Вчера Антон Павлович дело не читал, откуда же он может знать его сейчас?

      После этих слов Струге с огромным трудом подавил в себе желание встать, взять этого кабана за кучерявый затылок и лобовой костью президента филиала сломать николаевскую столешницу. Этот фраер будет здесь юродствовать и определять правила поведения судьи? Встать или не встать?..

      «Не встану», – усмехнувшись, решил Антон. Вместо этого он улыбнулся.

      – Ну зачем вы так? Конечно, дело прочитано, раз за него просят уважаемые люди.

      Балыбин, который не отрывал от Струге глаз, прекрасно понимал, что судьишка издевается. Когда Лукин выступил одной из подпорок при выдвижении его на пост президента филиала, он дал Струге очень короткую характеристику:

      – Мутный тип. Держи, Вольдемар, ухо востро. Едва он уловит в тебе хоть слово лажи, тут же укусит. Понял?

      Вольдемар Балыбин понял, что Струге укусит. А как держать с ним ухо востро – уяснил не совсем четко. И сейчас, рассматривая на лице судьи резиновую ухмылку, Балыбин понимал, что с его стороны совершен прокол и теперь следует ждать укуса.

      – Так что, – между тем продолжал Антон Павлович, – спрашивайте. Обещаю, что над ответами долго думать не буду.

      Николаев замялся, а президент филиала поморщился и поправил галстук. Струге подумал о том, что сейчас говорить. Все, что ему известно из толстого уголовного дела, это то, что обвиняемый – Цеба Артур Алексеевич. А еще то, что он является племянником президента фонда. Все.

      «Эх, знать бы хоть, кто потерпевший! Да кто остальные участники, где дело было и размер ущерба…»

      Антон спокойно улыбался и смотрел то на Николаева, то на Балыбина. То, что сейчас происходило в кабинете, по своим признакам полностью относилось к беззаконию. Двое судей это понимали очень хорошо, Балыбин же даже не догадывался. Ему казалось, что двое недоумков валяют ваньку, набивают себе цену, чтобы подороже продать свои дешевые шкуры. Сделав такой вывод, он спросил:

      – Что реально угрожает Артуру?

      Струге не думал и секунды.

      – Разбой – преступление дерзкое, относится к категории тяжких; в среде уголовников вызывает невольное уважение к лицу, его совершившему. Так что издевательства со стороны сокамерников Артуру Цебе не угрожают. Теперь – что касается закона. Поскольку в разбое участвовала группа лиц по предварительному сговору, то Уголовным кодексом это квалифицируется как третья часть данной статьи. От восьми до пятнадцати с конфискацией имущества.

      Антон, переводя дух, молил о том, чтобы в утерянном деле следователь предъявил всем участникам преступления именно то, что он сейчас выдал.

      – Да