Княжий человек. Александр Мазин

ожидая дополнительных указаний в отношении пленника, собрался с силами и сбил захват с горла. По-правильному, с доворотом корпуса и прихватом руки соперника.

      Болдырь сначала повёл себя правильно, то есть развернулся в противоположную от Данилы сторону, спиной к нему, а потом… потом вдруг повернулся всем телом обратно.

      Молодцов, как раз занесший ногу для подсечки, отлетел к ближайшей стенке, пальцы соскользнули с льняного рукава. Он долбанулся спиной, сполз, как лягушка, вниз, которой швырнули в окно. Болдырь как ни в чём не бывало направился к нему. Данила, едва пришедший в себя, смог среагировать: упёрся спиной в пол и с двух ног пробил мощно в живот недруга.

      Болдырь, который должен был воспарить и отлететь метра на три, в последний момент как-то сумел чуть наклониться вперёд, встретив всем весом удар.

      Ступни Данилы пронзило от боли. Ну нифига себе! Нет, ему случалось, спаринговать со всякими кёкушинкаистами, набитыми и впрямь как черепашки-ниндзя, но чтобы так – как будто ногами в камень засадил. Интересно, а ножом его пробить можно?

      Один хрен, ножа у него нет. Болдырь наклонился, схватил Молодцова за ногу, потянул вверх, как котёнка. Молодцов свободной ногой засветил ему в пах. Тут Болдырь соизволил отреагировать: двинул бёдрами так, что пятка Данилы бесполезно долбанула ему в бедро. Молодцов упёрся, чтобы, имея опору, попробовать вырваться из захвата.

      Болдырь, не обращая внимания на потуги Данилы, наклонился к нему, растопырив лапищу с ногтями-крючьями. Чисто монстр.

      Молодцов напряг пресс, рванулся навстречу, выщелкнул прямой удар, целя пальцами в глаза. Должны же быть у этого ублюдка слабые места?

      Болдырь опять в последний момент неожиданно легко перехватил удар, выбросил свою клешню. Сжал горло Данилы, точно пережав железными пальцами сонные артерии.

      Голова тут же потяжелела, избушка закружилась, как если бы и впрямь стояла на курьих ножках. Последней мыслью Молодцова перед тем, как вырубиться, было: «Нет, убивать они меня не будут. По крайней мере, сейчас».

* * *

      Шустрик рассказал всё, что знал, всё, что видел, и вообще всё, что, по его мнению, могло помочь в поисках. Он из кожи вон лез, чтобы не потерять свою шкуру, в прямом смысле слова. На дело его подбил некий Морош, из людей купца Сбыслава. Сам купец был из Словенской сотни, из той же, что и Путята, но Мороша он взял к себе по договору, а тот как раз родом был из окружных мест.

      Шустрика он встретил вчера вечером, уже зная, что люди Путяты планируют отдохнуть. Дал фляжку и заплатил полгривны чистым серебром, чтобы тот отдал её Даниилу, когда они с Уладой пойдут миловаться. Шустрик божился, что сначала отказывался, не хотел ничего передавать. А Морош ему в уши напел, что Данила чужак, невесть откуда пришедший, христианин, а Улада так и вовсе продажная девка. Они вместе на том и сошлись, наверняка какую-нибудь гадость для Путяты задумали. Шустрик и вправду слышал, как они меж собой разговаривали о чём-то ведовском, не нашенском, вот он и подумал, что несчастье они какое могут принести, ну и… Воислав ему съездил ладонью по голове, вскользь по темени, и холоп перешёл на правильную тему.

      После