Вкус сна. Женщина внутри себя. Аарин Ринг

У вас там уши не болят? У меня уже болят, слушать ваши нервные короткие гудки и автоответчики. Я слишком замкнута, у меня слишком мало знакомых. Я не знаю мобильные большинства сотрудников редакции, знаю только пару номеров из корректуры, тех людей, с которыми хожу обедать. Мне плевать на них по большому счету, видимо, так как я вообще ничего не чувствую к ним, кроме тени отвращения. Однако, до любимого мной равнодушия к ним я еще не эволюционировала.

      Вот, например, один номер принадлежит рыхлому молодому человеку, слишком неуверенному в себе и робкому, чтобы обратиться к малознакомой девушке на «ты». Зато в уши такой привычной части интерьера как я, он может часами заливать восторженный трэш о ком угодно, кроме него самого. Он себя не признает за живого человека и не признает этого. Иногда, совсем редко, меня от него даже тошнит, но я все равно хожу с ним обедать, потому что мне кажется, что ему можно доверять. Он никому не скажет, что я пустая, он этого даже не увидит. Я ни разу не замечала, чтобы он сделал что-то плохое или сказал бы про кого-нибудь настоящую подлую гадость. Он просто рохля, который любит поесть и иногда выпить со «своими». Он одинаковый почти всегда, и любит, чтобы вокруг было такое же спокойствие. За исключением тех случаев, когда мамаша не изматывает его скандалами на тему кандидатской. Тогда у него бывает хорошее настроение, и он злится на окружающий мир. Его речь даже становится приятно саркастической. В такие моменты мне кажется, что я считаю его другом. И тогда я про себя, в тайне, называю его Митей.

      Но чаще всего он похож на тупого поросенка из мультфильма «Кошачий суп» Тацуо Сато. Поросенок милый, он дружественен ко всем, но остальным на это плевать, его терпят, бьют и едят одновременно. И он согласен жевать свое собственное сало, лишь бы со всеми вместе. Весело, должно быть, и все сыты.

      Митя обладает пухлым человеческим телом, обтянутым сероватой кожей, как у тех, кто редко бывает на солнце, и лицом, скудно украшенным скомканной растерянной улыбкой. На ногах пыльные коричневых ботинки со шнурками, которые не развязывались с момента покупки. Сто процентов, Митя вынимает из них ноги, упираясь в задник одного ботинка, носком другого. Мне это гадко. Ест он чаще всего одно и то же. Котлетку с пюрешечкой. Пьет пиво с обеда, а иногда с утра. Рассасывая куриную котлетку, он любит повествовать о новом древесно-спилочном артефакте мамаши.

      Митина мама – профессор. Она складирует спилы различных деревьев у себя на даче. Половина дома завалена пыльными трофейными пнями «михайловская аллея», «царское село». Кладбище забытых объектов, захваченных когда-то водоворотами ее научного интереса. Ненавижу научный интерес, если уж ты заражен этой гадостью, от нее не избавишься – хуже стригущего лишая. Редко кому удается сорваться с его крючка. Он высасывает всю кровь, лишает всех чувств и всего имущества. У меня самой есть склонность так глубоко раскапывать вещи, на которые я обращаю свое