Любовь и мороженое. Дженна Эванс Уэлч

а звучит как «Каролина». И все зовут меня Лина.

      – Каролайна Каролина. Здорово. Очень по-итальянски.

      Рен снова надел наушники, подбросил мяч и вернулся к игре. Ему бы не помешали уроки этикета. Я отвернулась, но он снова меня окликнул:

      – Эй, не хочешь познакомиться с моей мамой? Она буквально изголодалась по американской компании.

      – Нет, спасибо. И мне надо вернуться к Говарду. Он обещал отвезти меня во Флоренцию на ужин.

      – Когда?

      – Не знаю.

      – Большинство ресторанов открываются после семи. Это не займет много времени, обещаю.

      Я оглянулась на кладбище и вздрогнула от мысли о встрече с Говардом или маминым дневником.

      – Далеко идти?

      – Нет, тут совсем рядом. – Он махнул рукой на деревья. – Не волнуйся. Честное слово, я не серийный убийца.

      Я скорчила рожу:

      – Я так и не думала. Пока ты не сказал.

      – Я слишком тощий для маньяка. И вид крови на дух не переношу.

      – Фу. – Я снова посмотрела на кладбище и взвесила свои возможности. Эмоциональный вызов дневника? Встреча с матерью социально неадаптированного серийного убийцы? Довольно мрачные перспективы. – Ладно, пойдем, – смягчилась я.

      – Отлично. – Рен взял мяч под мышку, и мы пошли к другой стороне холма. Парень был всего на голову выше меня и ходил так же быстро, как я.

      – Так когда ты прилетела?

      – Вчера вечером.

      – Значит, еще страдаешь от разницы во времени?

      – На самом деле я неплохо выспалась. Хотя да. Такое чувство, будто я под водой. И голова раскалывается.

      – Подожди до вечера. Вторая ночь – худшая из всех. В три часа утра ты распахнешь глаза и будешь думать о всяких странностях, лишь бы было чем занять мысли. Я однажды залез на дерево.

      – Зачем?

      – У меня сломался ноутбук, и я не знал, чем себя занять, разве что сложить пасьянс, а в этом я не мастер.

      – Я хороша в пасьянсах.

      – А я отлично лазаю по деревьям. Вот только я тебе не верю. В пасьянсе хороши только те, кто жульничает.

      – Нет, правда. Со мной больше никто не играет со второго класса, и я научилась складывать пасьянс, чтобы самой себя развлекать. Я могу с ним управиться минут за шесть, если настрой подходящий.

      – Почему с тобой перестали играть?

      – Я всегда побеждаю.

      Рен остановился и ухмыльнулся:

      – То есть любишь побеждать?

      – Нет. Просто всегда побеждаю.

      – Ну да! И ты ни во что не играла лет так с семи?

      – Только в пасьянс.

      – Квартет? Уно? Покер?

      – Ни во что.

      – Любопытно. Смотри, вон мой дом! Наперегонки до ворот? – Он бросился бежать.

      – Эй! – Я помчалась за ним, быстро его обогнала и, не замедляясь, ударила ладонью по воротам. И гордо развернулась. – Продул!

      Он стоял в паре ярдов от меня, все с той же глупой ухмылкой на лице.

      – Ты права. Совсем не любишь побеждать.

      Я бросила на него сердитый взгляд:

      – Заткнись.

      – Давай поиграем в квартет.

      – Нет.

      – Маджонг?