Джонни и мертвецы. Терри Пратчетт

нужно вскрикивать: «Уау!»

      – Да уж, этак-то выкаблучивая! – согласился Олдермен.

      – Нет, я хотел сказать «У-у-у-а-а-а-а-ау-у-у!», и…

      Джонни умолк, сообразив, что увлекся.

      – Но послушайте… – Он остановился в конце пропаханной им в гравии борозды. – Как же так, вы мертвый, а ходите и разговариваете…

      – Вероятно, причина в том, что все относительно, – сказал Олдермен. Он неуклюже пересек тропинку «лунным шагом». – Так правильно? Ау!

      Джонни не стал придираться.

      – В общем, да. А что значит – относительно?

      – Эйнштейн это хорошо объясняет, – ответил Олдермен.

      – Что?! Альберт Эйнштейн? – изумился Джонни.

      – Кто?

      – Был такой известный ученый. Он… изобрел скорость света и еще много чего.

      – Да? Я-то имел в виду Соломона Эйнштейна с Кейбл-стрит. Знаменитый когда-то был таксидермист. Это значит чучельник. Кажется, изобрел какую-то машину для изготовления стеклянных глаз. В тридцать втором году угодил под авто. Соломон Эйнштейн – это голова!

      – Я не знал. – Джонни огляделся.

      Темнело.

      – Пожалуй, мне пора. – Он осторожно попятился от склепа.

      – Кажется, я понял, в чем секрет. – Олдермен вновь пересек дорожку «лунным шагом».

      – Я… э-э… увидимся, – пролепетал Джонни. – Может быть. – И быстро (насколько позволяла вежливость) пошел прочь.

      – Забегай в любое время! – крикнул Олдермен ему вслед. – Я всегда на месте… Всегда на месте, – задумчиво повторил он. – В чем, в чем, а в этом с усопшими никто не сравнится. Гм. Как это он сказал? Йо-о-о-у-у-у?

      2

      После чая Джонни заговорил о кладбище.

      – Креста на этой мэрии нет, что творят, – сказал дед.

      – Но содержание кладбища обходится очень дорого, – возразила мама. – На могилы давно никто не ходит. Разве что старая миссис Тахион, так ведь она не в себе.

      – Ходят, не ходят, не о том речь. Кладбище – это история.

      – Олдермен Томас Боулер, – подсказал Джонни.

      – Никогда о нем не слышал. Я имел в виду, – продолжал дед, – Уильяма Банни-Листа. Ему в свое время чуть не поставили памятник. И поставили бы, вся округа скинулась, да какой-то пройдоха смылся с нашими денежками. Лично я внес шесть пенсов.

      – Он что, знаменитость?

      – Почти. Слыхал про Карла Маркса?

      – Который изобрел коммунизм?

      – Правильно. Ну а Уильям Банни-Лист не изобрел. Но он обязательно стал бы Карлом Марксом, если б Маркс его не обскакал. Знаешь что… завтра я тебе кой-что покажу.

      Наступило завтра.

      С темно-серого неба сыпал мелкий дождик.

      Джонни с дедом стояли перед большим надгробием.

УИЛЬЯМ БАННИ-ЛИСТ1897–1949ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕ

      – Великий человек. – Дед почтительно снял кепку.

      – А что такое «СОЕ»? – спросил Джонни.

      – Тут должно было стоять «соединяйтесь», – пояснил дед, – да денег не хватило. То-то было шуму! Банни-Лист ведь был герой рабочего класса. Он бы и на гражданской