«Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг.. Алексей Баканов

противопоставлял ориентацию на Польшу, которую отождествлял с ориентацией на Европу, и ориентацию на Россию, которую отождествлял с азиатчиной. Украина, по Донцову, безусловно, принадлежала к западной культуре. Он всячески подчеркивал отличие западной («окцидентальной») Украины от России. Украинскую культуру, якобы, отличали индивидуализм, а русскую – «идеалы орды (охлократии и деспотизма), порабощение единицы и космо-политизма»[486]. По его мнению, Россия умирала из-за трех вещей: «самодержавия, народности, православия». Украинский «коллективный идеал», по Донцову, противопоставлял первому принцип самодеятельности, самоопределения наций и независимую, ориентированную на «окцидент» церковь[487].

      С самого начала деятельности ОУН представляла СССР империей, всего лишь продолжавшей политику царского правительства. Такой вывод делался на основании изучения экономического положения и развития Украины в СССР[488]. Именно в политике России и СССР, равно как и других государств, националисты видели причину того, что Украина была аграрной, а не промышленной страной[489]. При этом русские и польские квалифицированные рабочие характеризовались как «вражеский элемент»[490].

      Обращает на себя внимание выбор литературных творений, печатавшихся на страницах органа УВО «Сурма». В одном из опубликованных там рассказов, «Местники»[491], бросается в глаза враждебное отношение именно к русскому и польскому народам, а не правительствам, к «ляшне» и даже «хохлам» (т. е. ненационально мыслящим украинцам, воевавшим в составе российской армии). Здесь же встречается мотив мести полякам за совершенные ими злодеяния. О нападении большевиков на Украину сообщается как о нападении «диких орд», «косоглазых (sic!) всадников Котовского и Буденного»[492].

      Мотив мести по отношению к России достаточно часто встречается не только в прозе, но и в поэзии. Например, уроженец Черниговщины оуновец Загривный в стихотворении писал: «Мы водили в Москву Сигизмунда, А в Полтаву – варяжскую рать, Мы карали Россию за Суздаль, За Москву еще будем карать»[493]. В другом стихотворении читаем:

      «І ти пiдеш.

      Зубчастому Кремлю,

      Твердинi зла, старiй, потворi згуби,

      Його кривi, крiвавi, чорни зуби

      Зламаєш Ти i вирвеш без жалю.

      І загуде упершее царський Дзвiн,

      Коли над ним, все вище, вище, вище

      Рудий огонь заплаче i засвище, –

      І зареве, i з ревом руне вiн.

      І буде нiч. І буде кладовище.

      І бiлий снiг над мертвим сном руїн»[494].

      Само слово «месть», «мстители» занимает важное место среди литературных произведений, публиковавшихся на страницах националистических изданий[495]. Достаточно часто на страницах официального органа УВО «Сурма» встречаются выражения вроде: «еврейско-польско-московская коммуна», «кацапня»[496]. Именно «кацапня» была

486

Донцов Д. Пiдстави нашої полiтики. Вiдень, 1921. С. 109.

487

Донцов Д. Пiдстави нашої полiтики. Вiдень, 1921. С. 124.

488

Богуш В. Економичнi взаємовiдносини помiж Україною i Росiєю в С.С.С.Р. // Розбудова нацiї. 1929. Ч. 1-2 (13-14). С. 25–29.

489

Костарiв Є. Проблєми української промислової полiтики // Розбудова Нацiї. 1929. Ч. 5 (17) С. 137–142; Костарiв Є. Упромисловлення України // Розбудова Нацiї. 1929. Ч. 6-7 (17-18). С. 191–195.

490

Костарiв Є. Проблєми української промислової полiтики // Розбудова Нацiї. 1929. Ч. 5 (17) С. 137–142; Костарiв Є. Упромисловлення України // Розбудова Нацiї. 1929. Ч. 6-7 (17-18). С. 193.

491

Сурма. 1931 р. Травень-червень. Ч. 5-6 (44-45). С. 3–7.

492

Сурма. 1931 р. Травень-червень. Ч. 5-6 (44-45). С. 2–3.

493

Бутко С. Українсько-росiйськi вiдносини в поглядах чернiгiвцiв – засновникiв ОУН // Сiверянський лiтопис. 2006. № 1. С. 5.

494

Сурма. 1929. Ч. 11. (26). Листопад. С. 1. «И ты пойдешь. || Зубчастому Кремлю || твердыни зла, старому уроду погибели || его кровавые Черные зубы || сломаешь ты, вырвешь без жалости. || И загудит впервые царь-Колокол, || когда над ним все выше, выше || рыжий огонь заплачет и засвищет, – || и заревет, и с ревом рухнет он. || И будет ночь. И будет кладбище. || И белый снег над мертвым сном руин».

495

Розбудова Нацiї. 1934. Ч. 1-2. С. 1–4.

496

Сурма. 1929. Ч. 10. (25). Жовтень. С. 7.