Бегемот и муза. Наталья Александрова

с абрикосами. Первую половину они одолели вчера втроем, и теперь Катька умильно поглядывала на вторую. Она нерешительно оглянулась на Ирину, потом взяла нож и разрезала пирог пополам. Ирина сделала страшные глаза, и тогда Катька разрезала каждый кусок еще пополам, после чего схватила ближайший к себе кусочек и принялась есть, зажмурившись от удовольствия. Пирог действительно удался, и оттого, что пролежал ночь, стал только вкуснее. Но у Ирины совершенно не было аппетита.

      Когда она в сотый (или в тысячный, или в миллионный) раз набрала номер справочной международного аэропорта и наконец услышала в трубке долгожданные длинные гудки, сердце радостно забилось. Наконец ей удалось дозвониться! Почти целый час она набирала этот проклятый номер, и все время было занято, занято, занято…

      Трубку сняли, и недовольный женский голос произнес:

      – Подождите!

      – Я и так уже целый час жду, – начала было возмущенно Ирина, но ее уже никто не слушал. Телефонистка громко и рассерженно препиралась с каким-то непонятливым посетителем, втолковывая ему, что он вошел не в ту дверь. Ирина скосила глаза на Катьку: та деловито и сосредоточенно уничтожала уже следующий кусок пирога.

      Наконец девица смогла выпроводить нежелательного посетителя, произнесла, неизвестно к кому обращаясь, бессмертное «дурдом со сквозняками» и соизволила обратиться к Ирине:

      – Слушаю!

      – Девушка! – Ирина не могла скрыть раздражения, вызванного часовым общением с бесчувственным телефоном. – Девушка, моя подруга прилетела вчера из Рима и, получая багаж, перепутала чемодан. Они так похожи… Что вы ей посоветуете?

      – Обратиться к психиатру! – рявкнула телефонистка.

      – Что вы себе позволяете! – Ирина тоже перешла на крик, потому что сил сдерживать эмоции уже не было. – Я буду на вас жаловаться!

      – Звоните в отдел претензий! – Девица поняла, что переборщила.

      – Снова звонить! – простонала Ирина и набрала номер отдела претензий.

      На этот раз номер не был занят.

      В трубке слышались равнодушные длинные гудки.

      Трубку просто никто не брал.

      Катерина тихонько уничтожала третий кусок пирога.

      Прождав чуть не полчаса, Ирина дала отбой и заявила:

      – Все, Катька, я больше не могу. Накапай мне настойки пустырника. Он там, напротив, в шкафчике.

      Катерина, которая в это время невозмутимо расправлялась с последним куском, захлопала белесыми ресницами и изумленно проговорила:

      – Что это вы все здесь, в России, такие нервные?

      – Катька, не зли меня! – Ирина сама вскочила, плеснула себе в стаканчик щедрой рукой чуть не полбутылки пустырника и лихо, как заправский выпивоха, опрокинула его. – Нет, дозвониться туда совершенно невозможно, нужно вместо нервов иметь стальные тросы! Поехали лучше прямо в аэропорт, на месте как-нибудь разберемся.

      Катька поспешно проглотила последний кусочек пирога и удивленно уставилась на пустую тарелку, бормоча под нос:

      – Вроде