Холодное время. Фред Варгас

собираюсь, тем более что он выпил лишнего.

      Она встала и засуетилась, не выпуская из зубов трубки, – налила в эмалированное корыто воды из старого кувшина, потом аккуратно натянула одеяло на поролоновый матрас, лежавший прямо на полу, на синем брезенте, предохранявшем от сырости. Разглядывая ее нищее жилище, старую угольную печку и земляной пол, Адамберг обратил внимание на круглое темное пятно, сантиметров двадцати в диаметре. Он сел на корточки и положил на него руку. Небольшой кружок, чуть влажнее, чем земля вокруг.

      – Марк что, здесь писает? – спросил он.

      – Да, – твердо ответила Селеста.

      – Нет, – возразил Адамберг. – Он помечает свою территорию снаружи.

      Кончиками пальцев он принялся счищать свежую землю под встревоженным взглядом Селесты.

      – Вы не имеете права, – сказала она, повысив голос. – Я тут закапываю деньги!

      – Я вам их верну, – заверил ее Адамберг, продолжая снимать рыхлый слой земли.

      Ему не пришлось рыть глубоко – его пальцы довольно быстро уперлись в кромку стакана с толстыми стенками и плоским дном, который он вытащил из углубления. Он встал, отряхнул его и понюхал.

      – Виски, – констатировал он спокойно.

      – Стакан Анри Мафоре? – спросил Данглар.

      Отравленный, подумал майор. Селеста влюбилась в великого гения атмосферы. Как знать, Мафоре, возможно, снова собрался жениться. Вот она и убила его. Но в таком случае почему не уничтожила стакан?

      – Марк проводит вас до аллеи, – внезапно сказала Селеста, словно речь шла о ее мажордоме по завершении светского раута.

      – После того как Амадей обнаружил тело, – сказал Адамберг, – вы поднялись в кабинет. Убрали на место бутылку и унесли стакан.

      – Да. Марк проводит вас до аллеи.

      – Зачем, Селеста?

      Селеста снова уселась на табурет и принялась раскачиваться на нем, в то время как кабан, словно утешая ее, тыкался ей в ноги и терся о них так, что они покраснели. Потом он снова направился к Адамбергу и поднял морду. Адамберг погладил его, теперь уже без всякой опаски.

      – Он покончил с собой. Полиция и журналисты такого бы не упустили. Что он пил виски каждый вечер. Оклеветали бы его. Поэтому я унесла стакан.

      – А закопали зачем?

      – На память, это его последний стакан. Нельзя выкидывать последний стакан покойника.

      – Мне придется забрать его на экспертизу, – сказал Адамберг и сунул стакан себе в карман. – Я вам его верну.

      – Понятно. Только, пожалуйста, не мойте его. Марк проводит вас до аллеи.

      На сей раз они подчинились. Адамберг знаком попросил Виктора побыть немного с Селестой. Марк послушно семенил впереди – к аллее, как велела мама Селеста, уже не выказывая ни малейшей враждебности.

      – Мужчина и женщина, – произнес Данглар, освещавший фонарем тропинку.

      – Какой еще мужчина? – спросил Адамберг.

      – Анри Мафоре, кто ж еще?

      – Не думаю. Не забывайте о визите Пеллетье. Селеста что-то знает, он боится ее и, более того, угрожает ей. И тем не менее она его защищает. Сколько ей