Весьма сентиментальное путешествие из Парижа в Венецию и обратно, или паломники страсти. Игорь Шинкаренко

бессонных ночей во времена, когда был жив мой бедный муж… ведь его мучила неизлечимая страсть ко мне и моему телу! Ночью я и так вряд ли засну даже в спальном вагоне, главным образом, потому, что мы её проведём на железной дороге, к тому же плохо уложенной этими иностранцами… швейцарцами непонятных национальностей и итальянцами, в то время, как чемодан, это выгодная сделка, которая будет сопровождать меня всю мою оставшуюся жизнь…

      Этри позволяла ей нести всю эту многословную чушь, это откровенное пустословие, хотя и посматривала при этом на свою попутчицу откровенно насмешливо. «Действительно,– думала Этри,– она вполне может провести ночь, погромыхивая своими косточками в 2-ом классе, как « персик на камнях» в утренней тележке зеленщика!

      Флош, повсеместно утверждавшая, что её родословная брала начало от Людовика VI «Толстого», была женщиной с тонкой талией, но, что называется, упитанной, с большой грудью и широкими бёдрами, вынужденная в силу этого носить специальный модный корсет «Докторесса»… одним словом, в совокупности и при некоторой снисходительности её смело можно было назвать миленькой пухленькой женщиной.

      В агентстве у «Кука» Этри и Флош сделали заказ на билеты туда и обратно по маршруту Готард-Милан-Венеция и обратно, вместе с разными пустячками в окрестностях и т.д., и в виду некоторой сложности маршрута им пришлось довольно долго ждать, пока клерки оформляли поездку, в окружении разнородного и многоязычного мира, как будто в какой-то парижской брассерии.

      – 

      Знаете ли вы, где мы будем жить в Венеции?– Спросила Этри Флош.– Ваши американские друзья, которые там живут… они вас встретят… приютят? Это была бы замечательная экономия средств!

      – 

      Разумеется, нет, моя дорогая подруга! Они сами по себе, а мы сами по себе, моя дорогая подруга,– ответила Этри,– Мои друзья там бывают только на несколько месяцев, и занимают 2-ой этаж величественного дворца, это правда, но… полу-разрушенного и едва меблированного. И к тому же, Фанни, моя подруга, очень практична… и я ей уже написала, чтобы она нам нашла хорошие комнаты в удобном отеле.

      – 

      И было бы хорошо… лучше всего… чтобы они были с элегантным видом на Большой Канал, Лидо, Побережье Адриатики… на всю Венецию, наконец! Я совершенно точно знаю, что хочу именно этого! Ах! Я уже заранее радуюсь, предвкушая, как я причёсываюсь по утрам, глядя в окно на всё это великолепие…! И затем, если я вдруг повстречаю там моих друзей? Ольтмар мне сказал, что там, вероятно, будет его сын… вы ведь его знаете, этого большого мальчика, влюблённого в одну очаровательную девушку, без единого су в кармане? Его отец, дабы отвлечь сына от этого безумия, заставляет юношу путешествовать. О, этот Ольтмар! Как он прелестен, моя дорогая! Я надеюсь, что мы его встретим в Венеции. Уверена, что он сразу же безумно влюбится в вас… и в меня,– и тут Флош вздохнула,– когда увидит, что я вас сопровождаю… Ах, нет, черт побери! Он слишком прелестен для меня, хотя и немного авантюрист.. но, впрочем, он не отказался бы от счастья стать любовником такой genuine графини,