Через время, через океан. Анна и Сергей Литвиновы

Ласково – и немного заискивающе – пропела:

      – Познакомьтесь, Егор Егорович. Это... это... – В бабкином взгляде мелькнула паника.

      Ну, конечно. О своих горестях она повествовала охотно, а именем человека, который ей помог, даже не поинтересовалась.

      – Надя, – пришла на помощь Митрофанова.

      – ...Надя... она просто спасла меня сегодня. Мне стало плохо, и Надя помогла мне добраться домой, и...

      – И вы, доверчивая моя, конечно, пригласили ее на чай, – ухмыльнулся неприятный мужик.

      Наградил Митрофанову еще одним испытующим взглядом, но не посторонился. И обратился уже к ней:

      – Значит, очередная шустрая девушка – в этот раз по имени Надя. А фамилию вашу, любезная Надя, позвольте узнать?

      Да что он себе позволяет, этот мерзкий тип?

      Надя (получилось не очень-то вежливо) сбросила бабкину руку со своего предплечья. Пробормотала (любимую, кстати, фразочку Димы Полуянова):

      – А ПИН-код к моей кредитке вам не нужен?

      Вот так всегда: поможешь – а тебя еще и оскорбят.

      Бежать отсюда, и как можно быстрее.

      А когда повернулась к лифту, вдруг услышала за своей спиной властный голос:

      – Подождите.

      Голос был женским, и таким непререкаемым тоном могла говорить только звезда. И Надя, конечно, не выдержала – обернулась. Хоть она и уходит, но все равно любопытно хоть посмотреть – вживую! – на легендарную Крестовскую...

      И аж глазами захлопала: потому что увидела настоящую королеву. Идеальной осанки, с безупречной прической, тонкой кости руками, уверенным взглядом. В первую секунду ей показалось: женщине лет пятьдесят, не больше. Лицо почти без морщин, белоснежные зубы, а главное – улыбка. Молодая, веселая.

      Женщина надменно бросила противному Егору Егоровичу:

      – Иди в дом.

      И тот как-то сразу сдулся, послушно исчез в недрах квартиры.

      А Наде королева протянула руку:

      – Я – Лидия Крестовская.

      – Очень приятно... – пробормотала девушка.

      – Прошу вас, проходите, – светски пригласила балерина.

      А едва Митрофанова сделала шаг в прихожую, танцовщица произнесла:

      – И скажите наконец кордебалету, чтобы начинали.

      – Что?.. – пискнула Надя.

      Увидела, как домработница бросает на нее из-за спины балерины умоляющий взгляд и машет рукой: соглашайся, мол!

      – Сколько можно возиться! – капризно сказала Крестовская. – Мой выход через три такта, а эти девицы до сих пор не на сцене!

      И Наде ничего не оставалось, как пробормотать:

      – Да, хорошо, я скажу.

      Вот влипла! Балерина-то, похоже, в маразме!

      – Извините, пожалуйста, но мне надо идти, – твердо произнесла Надежда.

      Домработница же спокойно сказала, обращаясь к своей хозяйке:

      – Ты все путаешь, Лидочка. Спектакля сегодня нет, мы с тобой дома, и эта девушка, Надя, наша гостья.

      – Да, да... – пробормотала балерина, будто просыпаясь. – Мы дома, и я больше не служу в театре... И Виктора нет...

      Она