Через время, через океан. Анна и Сергей Литвиновы

Егор Егорович. И фотография – его же. Ах ты, жулик!

      Но она ведь тоже не идиотка!

      И Ксюшка, повысив голос, вновь обратилась к Крестовской:

      – Лидия Михайловна! Посмотрите на меня. Вы действительно хотите оставить свои деньги не этой вашей Люсе, а господину Баченко?

      И натолкнулась на потерянный, непонимающий взгляд:

      – Как? Как вы сказали?

      – Лидия Михайловна, – ледяным тоном прошипел мужик. – Давайте мы с вами не будем в очередной раз устраивать концертов!

      А Крестовская его будто не слышит. Вдруг облокотилась обоими локтями на стойку, улыбнулась Ксюшке и тоном заговорщицы произнесла:

      – Хочешь в Главный театр сходить? Сегодня «Жизель» дают. Я там солистка...

      Ох, бабуська! Куда тебе вклады завещать? К психиатру идти нужно!

      И Ксюшка твердо произнесла:

      – Возьмите, Лидия Михайловна, ваш паспорт. Я вам ничего оформлять не буду.

      – Паспорт? – недоуменно уставилась на нее та. – Чей?

      – Да ваш же!

      Вот Альцгеймер несчастный!

      Но документ старуха не взяла. Она под гневным взглядом своего спутника все больше тушевалась, сдувалась. И наконец пролепетала:

      – А вы уже сделали, что Егор Егорович сказал?

      Но ответить Ксюшка не успела.

      Сама не заметила, как сзади подкралась заведующая, нависает над ней, шипит:

      – В чем дело?

      – Да вот... – начала девушка.

      А мерзкий Баченко вдруг расплылся в улыбке, заулыбался ее начальнице, как родной:

      – Карина Измаиловна! Здравствуйте! Рад вас видеть!

      И она отвечает, да вежливо так:

      – О, приветствую, Егор Егорович!

      Действительно, оказывается, знакомец. Прикормил начальницу. Потому что та немедленно рявкнула на Ксюшку:

      – Делай все, как он велит!

      А сама – бегом в оперзал. Подхватила под руку несчастную старуху и залепетала восторженно:

      – Лидия Михайловна! Какая честь для меня! Но почему вы в общем зале? Пойдемте, пойдемте же скорее в мой кабинет!

      Та, как и все знаменитости, от комплиментов аж расплылась. С важным видом удалилась под ручку с заведующей. А паспорта – ее и омерзительного Баченко – остались у Ксюшки.

      Ну, раз начальница приказала... Ничего больше и не оставалось, как переписать завещание и за подписью Крестовской в кабинет к шефине сбегать (там уже чаепитие было в разгаре). Одна радость – когда возвращалась уже с готовыми документами к окошку, успела выскочить во двор. Выкурила долгожданную сигаретку. А пока жадно затягивалась вредным для здоровья, но таким приятно расслабляющим дымом, все думала: умеют же некоторые, вроде этого Баченко, устраиваться! Бабка-то совсем дурная, и втереться к ней в доверие явно легче легкого. Вон, и ей, Ксюшке, совершенно незнакомому человеку, контрамарку в театр предлагала. А что, может, тоже попробовать? Списать из базы данных банка адрес Крестовской – да и явиться к ней в гости, с цветами и с тортом. Ну, и начать причитать: «Ах, да я ваша поклонница, ох, какая для меня честь!» Авось та растает и чего-нибудь ценное тоже