Степь отпоёт (сборник). Велимир Хлебников

блестящего и щеголя всегда – окурки

      Валяются на берегу.

      Берегу

      Своих рыбок

      В ладонях

      Сослоненных.

      Своих улыбок

      Не могут сдержать белокурые

      Турки.

      Иногда балагурят.

      Я тоже роняю окурок…

      Море в этом заливе совсем засыпает.

      Засыпают

      Рыбаки в море невод.

      Небо

      Слева… в женщине

      Вы найдете тень синей?

      Рыбаки не умеют:

      Наклонясь, сети сеют.

      Рабочий спрашивает: «Ачи я бачил?»

      Перекати-полем катится собачка.

      И, наклонясь взять камешек,

      Чувствую, что нужно протянуть руку прямо еще.

      Под руководством маменьки

      Барышня учится в воду камень кинуть.

      На бегучие сини

      Ветер сладостно сеет

      Запахом маслины,

      Цветок Одиссея.

      И, пока расцветает, смеясь, семья прибауток,

      Из ручонки

      Мальчонки

      Сыпется, виясь, дождь в уплывающих уток.

      Море щедрою мерой

      Веет полуденным золотом.

      Ах! Об эту пору все мы верим,

      Все мы молоды,

      И начинает казаться, что нет ничего невообразимого,

      Что в этот час

      Море гуляет среди нас,

      Надев голубые невыразимые.

      День, как срубленное дерево, точит свой сок.

      Жарок песок.

      Дорога пролегла песками.

      Во взорах – пес, камень.

      Возгласы: «Мамаша, мамаша!»

      Кто-то ручкой машет.

      Жар меня морит.

      Морит и море.

      Блистает «сотки» донце…

      Птица

      Крутится,

      Летя. Кру́ги…

      Ах, други!

      Я устал по песку таскаться!

      А дитя,

      Увидев солнце,

      Закричало: «Цаца!»

      И этот вечный по песку хруст ног!

      Мне грустно.

      О, этот туч в сеть мигов лов!

      И крик невидимых орлов!

      Отсюда далеко все видно в воде.

      Где глазами бесплотных тучи прошли,

      Я черчу «В» и «Д».

      Чьи? Не мои.

      Мои: «В» и «И».

      По устенью

      Ящерица

      Тащится

      Тенью,

      Вся нежная от линьки.

      Отсюда море кажется

      Выполощенным мозолистыми руками в синьке.

      День! Ты вновь стал передо мной, как карапузик-мальчик,

      Засунув кулачки в карманы.

      Но вихрь уносит песень дальше

      И ясны горные туманы.

      Все молчит. Ни о чем не говорят.

      Белокурости турок канули в закат.

      О, этот ясный закат!

      Своими красными красками кат!

      И его печальные жертвы –

      Я и краски утра мертвыя.

      В эти пашни,

      Где времена роняли свой сев,

      Смотрятся башни,

      Назад не присев!

      Где было место богов и земных дев виру,

      Там в лавочке – продают сыру.

      Где шествовал бог не сделанный, а настоящий,

      Там сложены пустые ящики.

      И обращаясь к тучам,

      И снимая шляпу,

      И отставив