О кошках (сборник). Чарльз Буковски

отвечаю голосу,

      а вижу его, вновь и вновь,

      и вялые крылья

      вялые серые крылья,

      и штука эта в

      голове, что не знает пощады;

      то всё мир, он наш;

      я кладу трубку

      а котостены комнаты

      наваливаются на меня

      и я б закричал,

      но у них особые места для людей

      которые кричат;

      а кот идет

      кот идет вечно

      у меня в мозгу

***[5]

      Я видел ту птицу, и руки держал на руле, и видел крылья, и они были опущены, как сломанная любовь, крылья так и говорили, и кот бросился от колес моей машины, как двигается кот, а меня тошнит, пока я это пишу, и вся сломанная любовь мира, и все сломанные птицы любви так и говорили, и небо, покрытое смогом и дешевыми тучами, и злодейскими богами.

***[6]

      Я видел птицу, пока ехал домой с бегов как-то на днях. Она была во рту у кота, тот съежился на асфальтовой улице, над головой тучи, закат, над головой любовь и Бог, и он увидел мою машину и подскочил, подс-котчил, безумный, жесткая спина, словно развращенность безумной любви, и пошел к бордюру, и я увидел птицу, крупную серую, она болталась сломанно-крыло, крылья крупные и вывалены, уронены, перья расправлены, еще жива, пронзена кошачьими клыками; никто ничего не говорил, менялись сигналы, мотор у меня работал, а крылья крылья в уме у меня…

Кошка[7]

      эта кошка шлендрает на пожарной лестнице

      и она желта, как солнце

      и никогда не видела она собаку

      в этом районе, и ух, ну и толстая,

      набита крысами и объедками из БАРА ХАРВИ

      а я ходил по той пожарной лестнице

      повидаться с дамой в гостинице

      и она мне показывает письма сына

      из Франции, а номер у нее очень маленький

      в нем полно винных бутылок и печали,

      и я иногда оставляю ей немного денег,

      а когда спускаюсь по этой пожарной лестнице

      там опять кошка и

      она трется о мои ноги и

      когда я иду к машине

      она идет следом, и мне нужно осторожней

      когда завожусь, но не слишком-то:

      она довольно умная, она знает

      машина ей не друг.

      а однажды я поехал повидать эту даму

      а она умерла. То есть, ее там не было,

      в комнате пусто. Кровотечение,

      сказали мне. и номер теперь сдается.

      что ж, без толку грустить. Я спустился

      по железным ступенькам и кошка была там. Я

      взял ее на руки и погладил, но странно,

      кошка была другая. шерсть грубая

      а глаза злые. Я бросил ее наземь

      и посмотрел, как она убегает и зыркает на меня.

      потом сел в машину

      и уехал.

      Перышки

***[8]

      Арабы восхищаются кошкой, смотрят на собак и женщин сверху вниз, потому что те проявляют нежность, а нежность, считают некоторые, признак слабости. Ну, может, и так. Я не слишком проявляю. Мои жены и подружки жалуются, поскольку я душу свою держу отдельно – и тело свое отдаю, быть может, пуритански; но вернемся к чртв. кошке. Кошка – лишь САМА ПО СЕБЕ. Именно поэтому, когда хватает бедную птицу, она ее не отпускает.

5

Отрывок из письма Шери Мартинелли от 24 июля 1960 г.; «Пивоплюйная ночь и проклятья» (Beerspit Night and Cursing, 2001). – Прим. сост. Шери Мартинелли (Шёрли Бёрнз Бреннан, 1918–1996) – американская художница и поэтесса, протеже Анаис Нин, возлюбленная и муза Эзры Паунда, издавала собственный журнал «Анагогическое и пайдеумическое обозрение», в котором публиковала работы Буковски. – Прим. пер.

6

Отрывок из письма Джори Шёрмену от конца июля 1960 г.; «Вопли с балкона». – Прим. сост. Джори Тикэмсе Шёрмен (р. 1932) – американский поэт и прозаик, известный в первую очередь своими вестернами. «Screams from the Balcony» (1993) – первый том избранной переписки Буковски 1960–1970-х гг., составленный Шеймасом Куни и изданный «Блэк Спэрроу». – Прим. пер.

7

Ок. 1960–1961 г., рукопись; стихотворение ранее не публиковалось. – Прим. сост.

8

Отрывок из письма Шери Мартинелли от 21 декабря 1960 г.; «Пивоплюйная ночь и проклятья». – Прим. сост.