Название | Знаменитость |
---|---|
Автор произведения | Дмитрий Владимирович Тростников |
Жанр | Исторические детективы |
Серия | |
Издательство | Исторические детективы |
Год выпуска | 2008 |
isbn |
При этом капитан избегал смотреть нам в глаза. По-моему, он испытывал чувство вины. А меня даже не сразу настигло осознание, что самое страшное, чего я пытался избежать весь день, все-таки случилось! А когда понял, от отчаяния мог только озираться по сторонам, не в силах изобрести уже никакой возможности спастись. Так и крутил головой энергично и жалобно, пока решетчатая дверь камеры не захлопнулась гулко за спиной.
Вся оставшаяся ночь должна была превратиться в ожидание беды и угрызения совести – как близко было спасение, и как глупо я его упустил. Но сложилось гораздо проще. Мерзкий железный скрежет открывающейся двери разбудил меня около двух часов ночи. В дверном проеме возникли трое ментов. Без кителей, в расстегнутых рубашках. Первым стоял прапорщик Никитенко. Он похлопывал себя по ладони резиновой милицейской дубинкой и переводил взгляд с меня на Алешу и обратно.
– Ну, и который из вас называется «лейтенант Фролов»? – его тихая интонация не сулила ничего хорошего. – Ты правильно рассудил сучонок, что второй раз я туда звонить не стану. Но только одно не учел…
Тут он сделал драматическую паузу, собираясь подольше насладиться тем страхом, который, как ему казалось, он внушал нам.
– Ваш придурошный капитан смену сдал и ушел. А мы – остались. И теперь отблагодарим вас по-своему… Как умеем!
6 Кобура и яйца секретарши Рейгана
Следующим утром, выдворенные из оперчасти, мы медленно брели вниз по горбатой и узкой старинной улочке. Солнце, еще не набравшее силу, било нам в спины, отбрасывая вперед две длинные, несуразные тени.
Алеша брел молча. Периодически трогая необъятный синяк, растекшийся вокруг левого глаза. Эта новая деталь внешности не добавляла ему комизма, и не вызывала справедливого злорадства. Певец нисколько не напоминал себя вчерашнего, а тем более позавчерашнего. От обостренно-веселого куража не осталось и следа. Он ссутулился и как будто стал ниже. Отвисшие полы белого пиджака болтались на нем, как грязная половая тряпка. Костюм был весь в разводах от пролитого вина, или от грязи в камере. Шикарное произведение портняжного искусства впору было выбрасывать на помойку.
Алеша видимо почувствовал мой взгляд и обернулся.
– Ты не бросай меня, Сережа! – потупившись, глухим голосом забормотал он. – Пожалуйста! Худо мне. С ума схожу. Перед всеми виноват!
Как будто мне не было худо, и как будто я не был перед всеми виноват! Теперь, после того, как с ним связался…
– Вообще жить не могу… Побудь еще немного со мной. Потом домой пойдешь…
Алеша умолял так, словно и, правда, у него была какая-то совесть. И как раз этим летним утром начался ее отчаянный припадок. Он даже вцепился в рукав моего пиджака и неловко потянул. От чего я едва не взвыл – отбитые в камере ребра пронзили ослепительной болью. Может быть, мне их даже сломали? Дышать получалось еле-еле, каждый