Тернистый путь. Марина Эргле

и ушла прочь.

      Сердце мое бешено колотилось в груди от волнения и негодования. Да что она вообще себе позволяет? – возмущалась я. – Может быть, у меня нет отца криминального авторитета, а точнее у меня нет вообще никакого отца, но это не дает ей никакого права оскорблять меня! Возможно, я и не сильно уверена в себе, застенчива и робка, но у меня есть чувство собственного достоинства, и я смогу постоять за себя, чего бы мне это не стоило!

      Взвинченная, вся на нервах, я вернулась домой. Прижавшись лбом к дверному косяку, я сильно сжала кулаки, стараясь не заплакать.

      – Что случилось? – тут же спросила меня Света. – Как все прошло?

      – Не так, как мне бы хотелось, – раздраженно ответила я и все рассказала подруге.

      – Да уж… – печально покачала она головой.

      – Да я теперь специально буду общаться с этим Олегом! – гордо заявила я, – Не хочу, чтобы она думала, что я ее испугалась!

      – Ты уверена, что он стоит того? – взволнованно спросила Света.

      – Да причем здесь вообще он?! Я просто не хочу показаться слабой! Не хочу, чтобы меня считали робкой овечкой!

      – Но этот парень-то хоть тебе симпатичен?

      – Нет… – немного подумав, ответила я.

      – Может тогда стоит оставить эту затею? Если эта сумасшедшая так его любит, что даже поступила с ним в один вуз, и так достает его, то, видимо, она готова на многое ради своей любви… Не забывай, что от этого чувства многие люди становятся просто безумными… Будь осторожна.

      – Бред какой-то, – фыркнула я. – Какая любовь? Вообще любви не существует! Не верю я в это. Ей просто хочется заполучить этого парня, потому что она привыкла получать все, что только захочет.

      – Ну не знаю, не знаю… Это может быть и любовь. В любви люди становятся безумными… Но в ее случае это может быть как любовь, так и прихоть, что в сочетании – довольно ядерная смесь.

      На следующий день Олег пригласил меня в кино. Я неохотно согласилась. Олег не был мне приятен. Это я стала осознавать довольно четко. Я никогда не знала, о чем с ним поговорить, не понимала, что у него на уме и скучала от его глупой, пустой болтовни. Олег был большим болтуном. В частности, он говорил только о себе, приукрашивая свои выдуманные достоинства и рассказывая неправдоподобные, скорее всего, вымышленные истории. Изредка он все же меня смешил. Иногда, как ни странно, он блистал остроумием, но это было настолько нечасто, что я воспринимала это как случайность, а не черту его характера.

      На занятиях Лариса постоянно сверлила меня своим злобным взглядом, словно представляла, как разрезает меня тупым ножом на мелкие кусочки. Она часто перешептывалась с подругой, иногда смеялась, но смех ее был больше похож на смех гиены.

      Я старалась не обращать на нее внимания, но все же каждой клеточкой своего тела я ощущала ее жгучую ненависть… Так как я была, к сожалению, довольно чувствительной натурой, моя дальнейшая учеба в этой группе стала меня напрягать. И сколько я не старалась, я не могла понять эту девушку, которая так