Те, кто должен ответить. Елена Геллер

вошла почти неслышно, и поэтому Торстен, увлеченный разговором, не заметил ее появления. Очень плохо, подумал он раздраженно. Замечать надо всё. И неважно, что ты здесь неофициально.

      – Я не представил вам моего ассистента, – спохватился Клаус. – Это Штефани. Полезный, преданный газете человек. Не знаю, что бы без неё делал.

      Показалось или нет? Торстен ощутил на себе бесстыдный, оценивающий взгляд. Не то чтобы он смутился – не та работа, чтобы смущаться, – но всё-таки, это было слишком. Антон, видимо, тоже подвергся изучению, но отреагировал на это вполне благожелательно, вовсю заулыбавшись, однако тут спохватился и снова принял деловой вид.

      Дама откровенно забавлялась, рассматривая молодых людей – крупного темноволосого Торстена и невысокого, но очень хорошо сложенного светловолосого Антона.

      – Клаус, Рене просил перезвонить, и поскорее, – произнесла она. – А нашими гостями, с твоего позволения, займусь я.

      Кабинет Штефани располагался рядом с кабинетом Клауса. Небольшой, но очень уютный: орхидеи на подоконнике, картины с сельским пейзажем на стенке.

      – На самом деле в глубине души я всё ещё сельская девочка, – промурлыкала Штефани. – Мне повезло, невероятно повезло работать в такой газете, у такого человека, как Клаус… Я так это ценю.

      – Мартин нам рассказывал много хорошего обо всей редакции, – тактично произнес Торстен.

      – Да, у нас всегда была прекрасная команда. Больно видеть, что происходит сейчас.

      – Эта история с контентом? – переспросил Торстен.

      – Да. Я просто вижу, как газету хотят уничтожить, а Клауса разорить.

      – Трудно не заметить, что Клаус чем-то озабочен, – осторожно произнес Антон.

      – Конечно, озабочен! – воскликнула Штефани. – И самое неприятное, что по своему благородству он не хочет ничего делать. Не хочет никого обвинять. И я могу его понять, человек вместе с ним создавал газету, человек ярок, талантлив, обаятелен… Человек столько раз говорил, что он лучший друг Клауса. Конечно, Клаусу очень тяжело его обвинить. Но ведь это необходимо!

      – То есть, Клаус знает, кто стоит за всеми этими странными событиями, и молчит? – уточнил Торстен.

      – Да, именно!

      – Но вы-то наверняка знаете…

      – Он и мне велел молчать… Хотя… Что толку, если я буду молчать. Это никому не поможет. Маркус, его правая рука – это и есть главный заговорщик. Тем более, что ему ничего не надо взламывать. У него есть доступ ко всем материалам. Поскольку он дает добро на публикацию, он должен их просматривать.

      – Но зачем?

      Штефани сделала большие глаза.

      – Честно говоря, он завидует Клаусу. Его работоспособности. Его воле. Сам Маркус просто плывёт по течению. В последнее время идеи у него не очень, к тому же он пьёт. Да, Клаус на многое закрывает глаза, но Маркус сам видит, что так продолжаться не может, что его выгонят. И лучше потерять работу из-за того, что газета