США – угроза миру. Юрий Васильевич Емельянов

королевства и Баварии. Заодно громили и посольские дома.

      Во время этих бесчинств лондонская полиция бездействовала. Р. Блэк писал: "Не было предпринято никаких попыток, чтобы привести в состояние боевой готовности или собрать воедино разбросанные военные силы этого региона страны. Власти города проявляли безразличие, были затерроризированы, или же выражали активную поддержку "Союзу протестантов".

      Такая позиция властей лишь вдохновила погромщиков. 3 и 4 июня погромам были подвергнуты и частные дома католиков, а заодно и тех протестантов, которые не поспешили прикрепить синие кокарды к своим шляпам. Погромы сопровождались грабежами, которые совершали уголовные элементы. Нередко грабежи сопровождались поджогами зданий, чтобы замести следы преступлений.

      В понедельник 5 июня лорд Городон в резолюции "Союза протестантов" отмежевался от грабежей. Однако одновременно "Союз" продолжал распространять подстеркательские антикатолические листовки. Лондон продолжал оставаться во власти погромщиков и грабителей.

      И все же в этой обстановке парламент проявил твердость. 6 июня 220 членов палаты общин явились на заседание. Большинством голосов палата отказалась обсуждать петицию "Союза протестантов". Одновременно палата осудила погромы и грабежи в Лондоне, начавшиеся со 2 июня.

      Вечером 6      июня положение обострилось. Когда лондонский судья Хайд попытался      запугать бунтарей, зачитав закон о мятеже и отдав приказ кавалерии      разогнать толпу, в ответ толпа пошла громить дом Хайда. В считанные      минуты дом судьи был разгромлен. Солдат, которые прибыли для усмирения      погромщиков, толпа прогнала, а затем двинулась к Ньюгейтской тюрьме.

      Ньюгейтская тюрьма была самой мощной и самой прочной тюрьмой в Англии. Очевидец штурма толпой тюрьмы вспоминал: "Казалось почти невероятным, что возможно разрушить здание столь поразительной мощи и величины". Тем не менее за несколько часов тюрьма была полностью разгромлена и от нее остались лишь голые стены, "которые были слишком толсты, чтобы уступить силе огня".

      День 7 июня стал, по словам министра Уолпола, "черной средой… В течение шести часов подряд я был уверен, что половина города превратится в золу и пепел". Были разгромлены все тюрьмы города, а все заключенные освобождены. При погроме ликероводочного завода произошел пожар, в котором сгорело немало погромщиков.

      Однако несмотря на все эти проявления неконтролируемого буйства людской стихии, есть немало свидетельств того, что часть погромщиков действовала не импульсивно, а подчиняясь жестким командам. Историк П. де Кастро упоминает о свовременных предупреждениях о погромах, которые получали лорд Мэнсфилд, герцог Нортумберлендский, тюремные власти и многие другие. (Благодаря этому они смогли спастись.) Пол де Кастро пишет и об использовании погромщиками пожарных машин, позволявшим им локализовать вызванные ими пожары. Архиепископ Йоркский позже писал: "Ни одна толпа не действовала