Меч войны, или Осужденные. Алла Гореликова

позволь рекомендовать нашего капитана: сьер Кариссиен.

      – Для такой прекрасной госпожи здесь слишком тесно и мрачно, – покачал головой капитан.

      Рыцарь напрягся, но Мариана тоже поняла, к чему идет, сказала поспешно:

      – Нет, что вы, добрый сьер! Каюта мне нравится, здесь так уютно. Сам Господь привел нас на «Крыло ветра».

      – Надеюсь, вы окажете мне честь, – капитан сверкнул улыбкой из-под пышных черных усов, – и украсите наши трапезы своим присутствием, столь желанным для глаз моряка, отвыкшего от истинной красоты.

      Мариана взглянула на Барти.

      – Ваше общество, сьер рыцарь, также порадует нас, – тут же заверил капитан.

      – Благодарю, сьер Кариссиен, мы с радостью принимаем приглашение. Однако вы собирались говорить не об этом?

      – Да, увы. – Капитан пригладил усы. – Лицезрение прекрасной госпожи отвлекло меня. Я должен сразу предупредить вас, мой добрый сьер, и в особенности вашу спутницу: палуба корабля – неподходящее место для прогулок. Чем меньше вы будете выходить из каюты, тем лучше. Мой слуга возьмет на себя заботу о вас; он же будет провожать вас к трапезам. Если у вас возникнут вопросы, можете задать их ему… Или мне. Разговаривать с матросами не советую, да они вас и не поймут. Согласитесь, я не требую слишком многого.

      – Разумеется, сьер капитан, и вы в своем праве, – кивнул Барти. – Мы последуем вашим советам.

      – Сделайте такое одолжение. – Из-под пышных усов вновь сверкнула улыбка. – Госпожа Мариана, – капитан поклонился, – до встречи.

      Дверь закрылась бесшумно.

      Барти покачал головой. Взял Мариану под руку, завел в спаленку. Тихо, чуть слышно сказал:

      – Ты ему приглянулась.

      – Только этого не хватало! Послушай, Барти, разве мы не можем есть у себя в каюте?

      – Там видно будет. Но первым приглашением нельзя пренебречь, как бы ни хотелось.

      Мариана сморщила нос:

      – Кажется, меня ждет еще одно деяние из тех, что не прославят никого из доблестных сэров. Что за невезение!

      – Если тебя это утешит, – хмыкнул рыцарь, – приходилось и доблестным сэрам изворачиваться, избегая внимания ханджарских моряков. В империи на этот счет не слишком разборчивы.

      Мариана залилась краской.

      – Дам тебе совет, Мариана: ханджары боятся гнева Господнего. На земле на этом не сыграешь: там, согрешив, можно тут же купить прощение. Отстоять службу, к исповеди сходить, на храм пожертвовать… Но в море, – Барти покачал головой, – сама понимаешь, до берега далеко, а святости корабельного капеллана может и не хватить против бури. А ты путешествуешь именем и во благо Церкви.

      – Так ты нарочно это сказал? – У Марианы отлегло от сердца: как ни крути, а прикрыться именем Церкви куда проще, чем отбиваться от ненужных знаков внимания.

      – Хуже всяко бы не было, – повел плечами рыцарь.

      Сьер Кариссиен принял гостей так роскошно, что Мариана убедилась: по имперским меркам их каюта и впрямь скромна до убогости. В капитанскую трапезную вместилось бы с десяток