Охота на неприятности. (Полина и Измайлов). Эллина Наумова

требуется.

      «Градов рассказывает ей все, – подумала я. – Но, похоже, только про других, а не про себя». Вслух же признала:

      – Не сочтите за лесть, Ада Леонидовна. Вы уникальны.

      – Это не сочту. Потому что действительно так.

      «Вот сказала, а могла бы и не сказать», – любит повторять Виктор Николаевич Измайлов, когда я разочаровываю его какой-нибудь фразой после вроде бы неглупого монолога. На сей раз присловье очень подходило госпоже Градовой. Ее «действительно так» было лишним. Интересно, она полагала, что сие утверждение нужно ей или требуется мне? Ну, раз уж ее родили совершенной. В любом случае ненависть к ученичеству ей следовало бы преодолеть.

      – Господи, как же вы меня напугали! Слышу, в кабинете говорят. Чуть сердце не разорвалось.

      В проеме двери, держась за косяк полупрозрачной кистью левой руки, стояла Ирина Сереброва. Я тоже испугалась, только не голоса, а вида ее – бледная, лохматая, опухшая от слез, на искусанных губах корки. Она была в той же мятой зеленой пижаме, в которой встретила меня утром.

      – Милая моя! – воскликнула Ада Леонидовна, поднимаясь и раскрывая объятья.

      Ирина приблизилась, Градова на секунду прижала ее к себе, затем отстранила и повернулась ко мне. Учитывая ее тембр, голос зазвучал набатом:

      – Елена Олеговна, как это понимать?

      Я увидела, что у Ирины приподнялись брови, и подумала: «С моими, наверное, происходит тоже». Но лица своего не почувствовала.