Дура. История любви, или Кому нужна верность. Виктория Чуйкова

от всех, подумать о будущем. Скорее бы ты приехал. Как же без тебя плохо!

      Я собралась было написать все, что случилось вчерашним вечером, но не знала, как это изложить. Поэтому убрав тетрадь в ящик, улеглась в кровать и лежала до самого вечера с закрытыми глазами, прогоняя все мысли из головы.

      ****

      В горнице моей светло,

      Это от ночной звезды.

      Матушка возьмет ведро,

      Молча принесет воды.

      Матушка возьмет ведро,

      Молча принесет воды…

      Бабушка к синякам отнеслась спокойно, поверила, что волейбол виноват, даже улыбнувшись, сказала:

      – Эх, и у меня в молодости такое тело было, чуть что – синяя. Дворянских кровей, как-никак.

      И понеслись мои денечки, с книгой да вздохами. Утром я высыпалась, а вечерами бабушке помогала по саду-огороду. Сашку не ждала, как и писем его, но скучала. Так пролетели две недели, и пора было возвращаться в город, а сообщения от Ирки все не было. Собственно я и не надеялась, что они с Колькой что-то узнают. Получив от бабушки напутствие, вернулась домой и сразу почту проверять. Письма от любимого нет. Взгрустнула. В квартире тишина, родители на работе, Колька отсутствует, скорее всего, в лагерь отправили. Он туда ездил каждый год, иногда на несколько смен. Побродила по комнатам, распаковала вещи. Не успела умыться, как в дверь настойчиво звонили.

      – Ну, наконец-то! – с порога заорала Ирка. – Тут такое! Жду тебя, жду, а ты загуляла.

      – Сами предложили. И потом, ты же обещала отписаться.

      – Да я хотела, но потом подумала, чего тебя дергать, вернешься же. – и она, лукаво улыбаясь, пошла на кухню. – И что ты вкусненького привезла?

      – Все на столе. Угощайся! – крикнула я и, убрав в шкаф вещи, присоединилась к ней. – Рассказывай, только по порядку.

      – Угу! – кивнула Ирка, жуя бабушкин пирог и наливая в чашку квас. – В общем, Кольку твоего отослали сразу за тобой. Он не хотел, но кто же маленьких спрашивает. Да ты, наверное, знаешь.

      – Не-а. Вернулась, а его нет. Но это не важно, вечером узнаю, где он. Ты о главном.

      – Так вот. Колька, еще в день твоего отъезда, кое-что узнал. Прилетел ко мне, взъерошенный и говорит: «Блин! Меня родоки высылают, а я тока слух распустил. В общем. Ты слушай и присматривайся к своим. Мои говорят, слышали разговор одной девахи, из Ташкента.» И умчался, так как его отец уже ждал. Я задумалась. Ташкент – Сашки твоего соседство, хоть и соприкасается с нашим пяточком. А там у нас кто? Правильно – Нисневич. Но не могла же я к нему просто так прийти и сказать: «Кто у тебя на улице подлянку делает?» Не могла! А любопытство разбирало – жуть. Всю ночь не спала, речь готовила. А на утро, как только я во дворе появилась, ко мне все сами слетелись и давай расспрашивать, мол, это правда, что с Викой такое случилось? «Что?» – говорю. А мне: «Говорят, она таблеток наглоталась». Я и говорю: «Да, правда! И мама ее заяву накатала. Вас разве еще участковый не вызывал? Меня вчера». Девки, вижу, перепугались. Не все конечно, наши за тебя волновались, сочувствовали и клялись, что если