Дура. История любви, или Кому нужна верность. Виктория Чуйкова

и укреплялась дружба. С третьего по седьмой класс мы с Ирой и кучкой мальчишек, которые жили в соседних домах, дрались, прыгали в классики, крутили скакалки, носились с мячом и гоняли на велосипедах. Симпатия выражалась лишь в небольших подарочках на праздники, дерганье за косы, открыточках в партах, букетиках сорванных цветов, да таскании наших портфелей. В общем – жизнь была бурной и наполовину счастливой. Друзья и товарищи, школа и кружки – это было одной частью моей жизни, где я чувствовала себя нужной и интересной. Вторая же часть была менее яркой. У мамы началась новая жизнь, с любимым мужем и ее новым сыном, на которого она и голоса не повышала. Правда, мальчишка оказался хороший. Он хоть и был младше меня на три года, но заступался за меня как коршун. Если кто-то глянет не так, то, не задумываясь, бросался в драку. Нет, мы с ним, конечно же, дрались, ибо я не могла смириться, что у родной матери ушла на… третий план, но скучала за ним каждый раз, как только он уезжал.

      Да, жизнь текла как река. Не успела я опомниться, как приближались новогодние праздники и мы, будучи уже семиклашками, готовились не к какому-то там утреннику, а к настоящему новогоднему, да еще вечернему балу. Тут-то я и увидела его, Сашку. Он так красиво пел, и так клево играл на гитаре, что я прилипла к стене и не сводила с него глаз.

      – Ты чО! – заорала на ухо Ирка. – Он же бабник!

      – Кто? – испугалась я и заморгала, словно в глаз что-то попало.

      – Сестренка! – Ирка так часто меня называла, я ее тоже, ибо мы были – не разлей вода, да и отчества у нас одинаковые, что давало нам возможность многим пудрить мозги. – Мне можешь ничего не говорить, я все вижу. Вон щеки как помидор, губки бантиком, а глазки сияют как майское небо залитое солнцем. Ты для него – сопливая малявка.

      – Брось говорить чушь! – опротестовала я и даже топнула. – Душно здесь, вот щеки и горят. Ты знаешь, я не переношу духоту. Глаза горят, так вон, сколько света. А губки бантиком, ну уж прости, такие от природы.

      – Ну-ну! – произнесла Ирка и унеслась выплясывать с друзьями.

      А Сашка заливался соловьем, после обязательных песен, когда учителя расслабились и уже не блюли культурное воспитание молодежи, пошли долгоиграющие:

      «Поспели вишни в саду у дяди Вани

      У дяди Вани, поспели вишни,

      А дядя Ваня с тётей Груней нынче в бане,

      А мы с друзьями погулять, как будто вышли…»*

      За тем последовали «Десять чертенят», «У попа была собака» и «Нашел тебя я босую». Раз по десять, по кругу.

      Конечно, я его видела и не раз. В одной школе учились. Но тогда он был старшеклассником, за которым толпы девчонок бегали, разных возрастов. А сегодня он гость. Выпустился, но школу родную не забывал, с ансамблем приезжал, в котором был солистом-гитаристом.

      Щеки краснели сильнее, мне казалось, он заметил меня и глядит с насмешкой, от этого и решила поскорее спрятаться в толпе танцующих.

      Полгода пролетели