Хаос на пороге (сборник). Антология

что я направилась следом.

      – Не возражаете?

      – Ни в коем случае, – пробасил он.

      Я села напротив. От типа несло крепким табаком и долгой дорогой.

      – Каким ветром вас сюда занесло? – лениво спросила я, высыпая его пакетик сахара в свой кофе.

      Он раскатисто засмеялся. Посетители стали украдкой поглядывать в нашу сторону.

      – Я так сильно выделяюсь? Сразу видно, что нездешний?

      Я уклончиво повела плечами.

      – Наверное, у вас в городе я бы тоже выделялась.

      – Это уж точно, – согласился он. – Вообще забавно вышло. Я сам родом из Оклахомы – из местечка под названием Маскоджи. Вы небось о таком и не слышали. Почти всю жизнь я проработал на складе – ящики грузил. Женился, развелся. Снова женился, снова развелся. Завел парочку детишек. То одно, то другое. Как-то в молодости мы с приятелями решили попутешествовать, но вскоре Сюзи, моя первая жена, объявила, что беременна. А потом… я просто плыл по течению. В общем, когда по всем каналам объявили о конце света, я решил – сейчас или никогда! Бросил работу, купил «Харли» и рванул куда глаза глядят.

      Интересно, как ему удалось так далеко забраться, подумала я. Похоже, в Маскоджи кто-то недорабатывает.

      Я внимательно выслушала его рассказ о путешествии. Он с горящими глазами живописал величие Большого каньона, сногсшибательную красоту Великих равнин Небраски. Арку в Сент-Луисе – Врата на Запад. Призрачную мглу над Смоуки-Маунтинс и узкий серпантин, поднимающийся от подножья. Просторы Каролины, где солнце, словно яркий мандарин, всходит над мерцающим океаном и Внешними отмелями.

      – Моя жизнь изменилась навсегда, – признался он. – И знаете что? Мне жаль, что так мало осталось.

      – Думаю, нам всем жаль.

      Я подождала, пока мой собеседник закончит завтракать и оплатит счет. Он и так немало успел, а у меня оставалось пару минут до первого отчета. Больше я ничем не могла ему помочь.

      Выходя из кафе, я его скорректировала.

      – Грандиозное путешествие? – спросила Сара Грейс. Мы научились улавливать подобное без слов, каким-то шестым чувством.

      – Ага.

      – Я всегда мечтала побывать на Ньюфаундленде. Увидеть китов. Голубого кита. Представляешь? Он такой огромный и величественный. И ты – такая крошечная на его фоне. И в то же время очень важная – как часть этого мира.

      – Ага. Вот это я понимаю, путешествие.

      Мы позвонили в офис с отчетом. Сара скорректировала кого-то по дороге в кафе, так что беспокоиться было не о чем.

      – Слушай, – сказала Сара, – я тут подумала… Разве не странно, что мы, по сути, убираем всех, кто задает вопросы? Кто не подчиняется указаниям? Кто способен, как говорится… жить своим умом?

      – Боремся с инакомыслием.

      – Именно.

      – Да, пожалуй, странновато, – согласилась я. – Сара Грейс? Ты же ходила в библейскую школу и зубрила всю эту религиозную хрень?

      – И ты тоже.

      Это правда: каждое воскресенье меня таскали на службу.