Своенравный подарок. Кира Стрельникова

Очень, – тихо призналась она.

      – Оно твое теперь, дорогая моя. – Эстер погладила Антонию по волосам. – Когда-нибудь ты подаришь его своей дочери.

      Девушка осторожно закрыла футляр, опустив взгляд. Снова стало грустно: вот мама уже и о внуках думает, тогда как Тони не представляет себя женой вообще.

      – После ужина поедем, – напоследок добавила Эстер и вышла.

      Тони же, посмотрев в окно, поняла, что в этом доме есть только один человек, посвященный в маленькую тайну юной герцогини, и именно он может помочь с мечом. Потому что если не Рамон, то больше никто. Антония бросила футляр с колье в сумку и выскочила из комнаты, направившись к покоям брата. Дошла до двери, постучала, надеясь, что Рамон никуда не ушел, и, когда услышала приглашение войти, с облегчением перевела дух. Приоткрыла дверь и юркнула в комнату.

      Рамон сидел у окна с книгой и с сосредоточенным видом что-то читал, вычерчивая в воздухе невидимые символы – за пальцами оставался мерцающий серебристый след.

      – М-м, Тони? – рассеянно отозвался он, подняв взгляд на сестру. – Что-то случилось?

      – Ты должен мне помочь. – Девушка не сводила с брата напряженного взгляда. – Принеси мне вечером во дворец меч.

      Парень вытаращился на сестру, уронив книгу с колен.

      – Меч? Во дворец? Тони, ты с ума сошла? От кого ты там защищаться собралась? – выговорил наконец он, потом прищурился и нахмурился. – Или решила пойти на крайность и жениха своего заколоть, что ли?

      – Дурак, – сердито одернула его Антония и отвела взгляд, слегка покраснев. – Я не хочу оставлять его здесь, мама может залезть в коробки, – призналась девушка. – А из дворца я заберу его сама… потом.

      Как – она что-нибудь придумает, обязательно. Но если мать обнаружит меч, точно отберет. Рамон вздохнул и покачал головой:

      – Тони, зачем тебе этот меч? Вряд ли ты его когда-нибудь сможешь применить, глупая. – Он хмыкнул. – Кроме как на занятиях фехтованием. Если мужа уговоришь, – с ухмылкой добавил Рамон.

      Антония задержала дыхание на несколько мгновений, сжав кулаки, затолкала злость поглубже и повторила:

      – Так ты возьмешь его, когда провожать меня поедешь?

      Рамон закатил глаза, выражая отношение к просьбе сестры.

      – Упрямая и вредная девчонка, – с досадой сказал он. – И почему я не могу отказать тебе?

      Тихонько взвизгнув, Тони бросилась ему на шею, не сдержав вздоха облегчения.

      – Ты самый лучший брат! – пробормотала она, чувствуя, как от избытка эмоций в носу засвербело от подступивших слез.

      – Только без глупостей, ладно? – строго добавил Рамон, отстранив Антонию и внимательно посмотрев на нее.

      Девушка криво улыбнулась, в ее взгляде мелькнула грусть.

      – Я не собираюсь никого убивать. – Она опустилась в соседнее кресло, разгладила складку на платье. – Мне… просто мне так спокойнее будет. Хоть что-то, что останется на память от прошлой жизни.

      – Ну-ну,