Донатас Банионис. Волны Океана Соляриса. Ольга Юречко

уеду. Визу открыли на неделю позже того числа, что я указала в документах. Сократили ее сроки. Я бы раньше приехала.

      – А сколько дней тебя не будет?

      Не будет? Значит, я могу вернуться?

      – Десять.

      – Жаль. Сможем ли мы созваниваться?

      – Конечно. Сразу, как приеду, куплю новую сим-карту в этой стране и позвоню. Я схожу в магазин?

      Возражений не было. Я переделала все дела. Потом мы прогулялись по улице. Мои волнения куда-то исчезли. И не надо было искать какие-то слова в разговоре. Находились сами.

      Нужно прощаться. Время стремительно «побежало». Я почувствовала это. Сердце заболело. Не физической болью, а какой-то ноющей тоской. Не хотелось уезжать. Но виза, которую мне открыли для участия в велопробеге, обязывала.

      – Я обязательно позвоню.

      Пребывание в автобусе почти без движения сказалось на моем состоянии: утомленность, отечность на ногах. Когда приехали на автовокзал и я вышла из автобуса на свежий воздух, сразу стало легче. Правда, мне еще километров тридцать на велосипеде предстояло преодолеть по городу до места ночлега группы. Для бодрости я выпила в кафе кофе и где с помощью карты, где с помощью подсказок людей добралась туда. Люди доброжелательные, о чем ни спросишь – ответят, попытаются помочь. Одна женщина подарила мне городскую карту, а молодой человек на мотоцикле проводил до района города, откуда было удобнее ехать, не блуждая по каким-то улицам и закоулкам. Минут пятнадцать я следовала за его мотоциклом. Везет же мне на встречи с неравнодушными людьми.

      …Прошел год, а будто и не расставалась с друзьями. Вечером мы обсудили план поездки, рассказали друг другу о переменах в жизни. В нашем коллективе были люди из разных стран, и общались мы кто как мог. Жестами, набором слов из разных языков: из немецкого, русского, английского. Некоторые из нас неплохо владели языками. Я предпочитала английский в общении. Потому что изучала его в институте и кое-что помнила. Кроме языковых барьеров существовали и другие. Кто-то кому-то симпатизировал, кто-то нет. Как в любом обществе. Но большинство из нас искало не причины для разногласий, а то общечеловеческое, что всех сближало: этот велопробег был частью всемирного антивоенного движения, пропагандировал идею разоружения, защиты окружающей среды и объединял людей, близких по духу. «Так как существует связь между истощением запасов энергоносителей и возрастающей опасностью войны, только с возобновляемыми источниками энергии мы можем надеяться на мирное будущее». С таким заявлением выступил перед представителями энергетических концернов лауреат альтернативной Нобелевской премии, депутат бундестага Герман Шеер. Он стал куратором нашего пятого велопробега за мир «Париж – Москва-2010», и это можно расценивать как поддержку движения. «Мир и любовь для всех людей на Земле… День без улыбки – потерянный день». Эти слова написал мне и моим детям на память один человек. Его зовут Франк. Он стоял у истоков велопробегов, был человеком