Вычислитель. Орбита для одного. Александр Громов

мимо?

      – Как ты? – тихонько спросила Кристи. Он видел только ее силуэт. Повращал глазами и пришел к выводу, что лежит в землянке прямо на земляном полу. Стены тоже были земляными, если не считать одной скальной, перекрытие – бревенчатым. Наружу к светлому квадрату в низком потолке вели полуосыпавшиеся земляные ступени.

      – Тс-с, – сказал он. – Ничего не говори.

      – Они не слышат, – возразила Кристи. – Все разбрелись по норам и дрыхнут.

      – И охрану для нас не выставили?

      – Не знаю.

      – Я бы выставил. И охрану, и дозорных на периметр.

      – То ты, а то Каин…

      – Все равно молчи.

      Кристи надулась. «Нет, это же надо так издеваться над женщиной! – говорило ее лицо. – Сначала не дал поесть как следует, затем взялся поддерживать, чтобы не упала на ходу, и сам упал, а теперь еще не позволяет наговориться всласть! Заставил изображать больную! Да что он о себе думает?!»

      А Эрвин думал о том, что Каин все-таки поверил ему – пусть не во всем, пусть лишь отчасти, но и этого пока хватит. Не поверил бы – зачем тогда приказал бы своим и без того уставшим людям тащить на себе пленников? Он поверил, во-первых, в то, что эти двое странных – не шпионы, а во-вторых, в то, что они могут быть полезны.

      Полсекунды на эту мысль. Вторые полсекунды, и уже с элементами расчета, – на то, права Кристи или нет насчет отсутствия дозорных и соглядатаев. Похоже, права. В пользу этого предположения говорили мелкие нюансы, замеченные во время перехода. Юст, бывало, приказывал, не считаясь ни с чем, – Каин учитывал состояние своих людей и сложившийся в братстве баланс сил. Если чересчур согнуть палку, она сломается. В итоге Юст был зарезан, а Каин жив. Юста только боялись – Каина, как успел заметить Эрвин, боялись и уважали. Чрезмерная строгость может быть воспринята с точностью до наоборот – как неуверенность вожака в себе, а неуверенность тождественна слабости. Слабых режут, если они претендуют на место сильных.

      Эрвин пришел к выводу, что банда действительно спит в полном составе. Если Каин считает эту базу надежной, так даже почти наверняка все дрыхнут. Но все равно пусть Кристи молчит…

      Кристи молчала, а Эрвин, озябнув, кое-как выбрался из землянки. Мышцы ныли, но в общем было терпимо. Тоскливое сосание в желудке напомнило о временах, когда приходилось еще хуже. Однако и сейчас слабость и голод не располагали к веселью.

      Не красноватой мутной кляксой, как на болоте, – аккуратным оранжевым диском зависло в небе солнце и пригревало, как порядочное. Колючие деревья с зеленой корой, раздвинув корнями камни, пытались выжать хоть сколько-нибудь пользы из скудной земли. Иные взобрались на скалу, просунув корни под мох. Эрвин присел на обломок каменной плиты. Невзрачная былинка, попав в его тень, попыталась отклониться сначала вправо, затем влево. Мелко задрожала, не найдя солнца, и покорно замерла.

      Хрустнула ветка, рядом упала еще одна тень. Каин.

      – Греешься?

      – Не без того, – согласился