Очерки социально-политической истории России IX-XX вв. Часть 1. Дмитрий Колупаев

этого реликтового по выражению Л. Н. Гумилёва этноса, в украинский и белорусские народы, предмет специального научного исследования.

      Очерк 8. Социальный излом централизованного государства – XV–XVI вв.

      После политической ликвидации единственного в средневековой Руси островка городской демократии – Новгорода, московские правители начали организовывать то, что марксистские историки называли «централизованным государством». Аналогичный процесс проходил в то время в Западной Европе: во Франции, Англии, Испании. Однако формы и методы этого процесса, его социальные решения, задачи и итоги оказались различны в России от Европы.

      Процесс становления национальных государств в Европе связан с формированием на их территории основ общенационального рынка. Причём в самих европейских странах связь между становлением экономических и социальных основ рыночных отношений была очень сложной и далеко не прямолинейной. Например, в Италии рыночные отношения сложились в XIV веке, а единое государство возникло в XIX в. В Германии основы национального рынка появились в XVI веке, а объединенное немецкое государство возникло только в XIX веке. В Испании вообще стимулом для создания единого государства явилась многовековая борьба с арабами – маврами под знаменем «реконкисты» – отвоевания страны.[36] Но в целом, основным условием политического объединения страны в Европе выступало экономическое единство и рост социального многообразия. В части контекста социального развития в европейских странах на базе экономических интересов формировался социальный союз городов и королевской власти, происходила консолидация национальной элиты, при которой мелкие и средние феодалы более ориентировались на политический союз с королём, способным обеспечить их материальное благополучие и возможность продвижения по службе. Также изменился и социальный спектр крестьянских слоёв: на смену крепостным сервам приходят цензитарии, обязанные своему сеньёру только денежной рентой. Эти крестьянские слои объективно также были заинтересованы в формировании общенационального рынка, чему способствовала власть короля, и, следовательно, крестьяне-цензитарии объективно были на стороне сюзерена – короля.

      В России процесс централизации шёл иначе и имел иное социальное содержание. В Великом княжестве Московском не союз русских городов с великокняжеской властью был движущей силой объединения, а полное подчинение городов государственной власти, вплоть до насильственной депортации городской элиты, как это было в Новгороде. Внутри же господствующего класса, который с большим трудом можно назвать феодальной элитой, шла не политическая консолидация, а создание из княжеских и боярских холопов альтернативного боярству нового слоя дворян – помещиков, как опоры центральной великокняжеской власти. В крестьянской среде происходило не ослабление и исчезновение личной зависимости от господина, а конституирование

36

Ситуация, во многом аналогичная для Руси XIII века, но упущенная по вине древнерусской элиты и православной церкви. – Примечание автора.