Свежая пресса (сборник). Эдуард Лимонов

а значит, нужна народная победа, имеющая целью бодрый политический режим с равномерно распределенными богатствами, открывающий ВСЕ возможности для реализации молодежи и провинциалов. Для высвобождения народной энергии.

      Нам не дадут жить спокойно. К такому выводу я пришел, глядя на выжженную сирийскую древнюю землю.

      В случае идентичного сирийскому конфликту нападения на нас в конфликт будут втянуты поневоле, хотят они этого или нет, миллионы нашего коренного населения, исповедующего ислам. Это будет такая мясорубка, не приведи Господь!

      И не будет страны, которая захочет нам помочь. Возможный союзник только Китай. Но Китай потребует за союзничество всю Сибирь. Положение наше дерьмовое.

      Только не несите мне всякую пургу о том, что «этого» не может быть, потому что не может быть никогда. «Это» ползет по направлению к нашим границам. Кровавые пятна конфликтов все ближе.

      Нас вынуждают стать молодой военной народной державой. И мы должны ею стать.

      4 апреля 2013

      День ареста

      У меня сегодня большая дата моей жизни. Одна из больших.

      7 апреля 2001 года в начале седьмого утра я был арестован в горах Алтая, на пасеке Пирогова, в 18 километрах от поселка Банное, вблизи границы с Казахстаном.

      В утренней темноте на избушку, в которой мы еще спали, спустился с гор сводный отряд спецназа ФСБ, общим числом 77 человек. А нас в избушке было восемь. Димка Бахур, вышедший отлить, вбежал в избушку с криком: «Там войска идут!»

      А затем ворвались солдаты и офицеры под руководством подполковника М. Кузнецова в темных очках. (Привет вам, подполковник, если живы…)

      Все они кричали разное: «Стоять!», «Лежать!», «Ни с места!», «Руки за голову!», короче, нервничали. Потом выгнали нас босиком в снег. Есть фильм, по-моему, Первого канала, «Охота на призрака», и в нем использованы оперативные съемки ФСБ этого эпизода. Так там мы босиком в снегу.

      Потом они целый день обшаривали пасеку с миноискателями, искали оружие (возвращались искать еще и в июле, так им хотелось найти оружие!). А мы сидели в ледяной старой бане. И охранявший нас спецназовец ударил Димку Бахура прикладом, а у того голова после трепанации. Я за него вступился, ты помнишь, Димка!

      А потом нас везли вповалку на полу уазика, прижав нам головы спецназовскими ботинками к полу, ледяное дуло карабина бьет в висок, когда уазик встряхивает. А уже началось половодье…

      А к вечеру нас тогда привезли в изолятор временного содержания в поселке Усть-Кокса. Ребят целую ночь допрашивали, приставляя пистолет к голове. А меня не допрашивали, потому что хотели добиться показаний на меня от моих товарищей. Я поместился на нарах в допотопной камере с двумя молодыми конокрадами с монгольскими лицами и диктовал одному из них слова песни «Окурочек», это уже была ночь и 8 апреля. В углу воняло ведро – параша.

      А в тюрьму Лефортово меня привезли вместе с Сергеем Аксеновым 9 апреля. В наручниках, банальным самолетом «Аэрофлота». Четыре офицера ФСБ были вооружены пистолетами на гражданском