СССР: Дневник пацана с окраины. Владимир Козлов

что при детях. Тебе что, вообще на них наплевать? Ты не понимаешь, как ты их травмируешь такими вот концертами?

      Папа пошел в спальню, на ходу пытаясь снять рубашку. Мама подошла к нему, помогла, выключила свет. Горела только настольная лампа. Мне осталось решить одно последнее уравнение.

* * *

      За окном шел снег. Мы работали в слесарной мастерской – опиливали заготовки гаечных ключей. Это был заказ троллейбусного парка. Владилен сидел у себя в кабинете. Он всегда давал задание и уходил в свой кабинет – сидел там и читал «Советский спорт».

      Прозвенел звонок – начался перерыв между «трудами».

      – Погнали в снежки! – крикнул Кузьменок.

      Дверь на улицу была напротив мастерской. Кузьменок открыл ее и выскочил на снег, за ним – все остальные: как были, в тапках и черных фартуках поверх пиджаков. Все начали лепить снежки и кидать друг в друга.

      Владилен выглянул из дверей.

      – Дальше отойдите! – крикнул он. – Чтобы в окна не попасть! Не дай бог, разобьете – сами будете стеклить. Что, неясно?

      Мы столпились вокруг стола Владилена со своими ключами. Только Кириллов еще стоял за верстаком и водил по ключу напильником.

      – Кириллов! – крикнул Владилен. – Быстро закругляйся. Все тебя ждут.

      Кириллов отжал тиски, вынул ключ. Все посмотрели на него и заржали. Ключ был кривой, как чертеж от руки.

      – Ну, Кира, тебе «два» обеспечено, – сказал Кузьменок.

      – Какое там «два»? «Кол». – Стрельченко выхватил ключ у Кириллова. – Можешь сразу его выкинуть в мусорку.

      – Отдай ему ключ, – сказал Владилен. – Здесь я решаю, что кому ставить. Быстро отдай ему ключ.

      Кириллов забрал ключ у Стрельченко. Владилен поманил его пальцем, взял ключ, подержал в толстых пальцах со шрамами.

      – И что это такое, по-твоему? Ключ? Если ты следующий раз не доделаешь его по-человечески, я тебе «единицу» поставлю.

      Он взял ручку и вывел в засаленном журнале «тройку с минусом». Минус был длиной почти сантиметр.

* * *

      Я повесил пакет с тапками и куртку на вешалку, взял номерок – сто девяносто девять. С таким номером хорошо сыграть с кем-нибудь на щелбаны, но сейчас уже никто не играет, надоело. Играли в том году, когда в гардеробе только поставили новые вешалки с номерками. Первое время в гардероб никого не пускали, а номерки выдавали дежурные классы.

      Техничка Семеновна водила шваброй по плиткам пола. Рядом стояло ведро с водой. В ведре плавал мусор. У дверей на лестницу стояла толпа. На второй и третий этажи до первого звонка не пускали.

      На углу лавки сидел Кузьменок. Он сказал:

      – Привет.

      Я кивнул.

      Кузьменок открыл дипломат, вынул свою тетрадь в клетку – он всегда в ней рисовал на уроках.

      – Смотри, Разов, какого я солдата нарисовал. Нормальный солдат, да?

      Он не умел рисовать вообще, и все его солдаты были похожи на роботов.

      Я сказал:

      – Да, нормальный.

      – А этот как – нормальный?

      – Ага.

      – А какого бы ты выбрал – этого или этого?

      – Этого.

      – Смотри,