Семейные ценности. Рассказы. Марина Воронина

полна противоречий и несовместимостей. «Особо опасный рецидивист» имел трудовую книжку, где основной профессией значился «плотник». Вписан там еще «стрелок 1 класса команды ВОХР», уволенный через полгода за «употребление спиртных напитков на рабочем месте». И это после 20 лет отсидок в колониях разного режима. Может, книжки были липовые, а может и нет, но было их числом три.

      Подлоги, враньё, скрытность, лихачество, внезапные порывы благородства и доброты, способность красиво обольщать и умение хладнокровно убивать перемешались в Кошелеве, как карточная колода. Но одна карта в ней оказалась не краплёной, а потому битой: любовь к Оксанке.

      Мама была много старше его – на целых восемь лет, выше на голову. Красавица украинской породы, возле которой любой мозгляк превращался в добра-молодца, потому что невозможно быть приближенным и при этом не стать добрым молодцем.

      Общее прозвище «каналоармейка» не прилипало к ней, хотя именно каналоармейкой она и являлась. Но об этой части биографии разговор особый. Главное, что на момент встречи с Борисом, Оксана уже лет пять жила вольным человеком, восстановленным во всех правах, и единственное, о чем болела ее душа – о нерожденных детях. Чудовищные будни пробиваемого в скалах судоходного канала, не особенно и пригодившегося стране, загубили женское здоровье. Но вдруг столкнулись две личности, малоподходящие друг другу, и высекли две искры: Таню и Лену, сидящих сейчас в убогом ресторане не справившегося со своей миссией города, и разглядывавших цифру семь на гардеробном номерке.

      … – О, краля! – толкнул Бориса локтем дружбан Костик Воробьев.

      По дощатому тротуару навстречу им шла раскрасневшаяся от мороза молодка. В черном суконном пальто, толстом платке, намотанным на голову с воротником вместе, в ботиках на резиновом каблучке. Она спешила, мелко и быстро семеня по утоптанному снегу и, боясь поскользнуться, неотрывно смотрела под ноги.

      Борис дернул дружбана в сторону. Провалившись в сугроб по колени, они пропустили мимо так и не заметившую их кралю.

      – Зря! – посмотрел вслед Костик. – Можно было поручкаться. Дорожка узкая, куда бы она делась?

      – Не зырь. Не твоё.

      – Че, уже присвоил? Ну, ты и хват. Только где ж ты ее отыщешь? Упорхнула птичка.

      – Моя забота.

      – Валяй, – с досадой согласился Костик.

      Спорить с Кошелем, тем более, тянуть на себя, что тот присмотрел, мало кто решался. Вернувшись со службы, Кошель без просьб и лишних обсуждений вернул лидерство в шайке, спровадив в отставку пришлого, но жестокого любителя помахать ножом, Гошу Редькина. Пока прежний вожак отсутствовал, спокойная воровская компания постепенно превратилась в разбойничью. Некоторым это нравилось. Но большинству хотелось, как прежде, нормально жить в родном, пусть и периодически обворовываемым ими городе, ходить без оглядки, жениться, кому-то даже работать, в угоду