Мегера. Роман о женщинах. Вадим Федоров

это специально делается.

      – Зачем? – искренне удивился Виктор.

      – Как зачем? – воскликнул Гай. – Неужели непонятно? Сенат, да и не только сенат, обеспокоен ростом населения нашего замечательного города. Народ всё прибывает и прибывает. Женщины рожают и рожают. А если мужчина спит с мужчиной, а женщина с женщиной, то никто рождаться не будет. И народ делом занят, и рождаемость снижается.

      – Интересная точка зрения, – пряча улыбку, сказал Виктор.

      – Это не просто точка зрения, это так и есть на самом деле, – подняв вверх указательный палец, промолвил Гай, – я-то точно знаю. Идёт пропаганда гомосексуализма. Скоро празднества по этому поводу будем устраивать. Будем наряжать мужчин в женские одежды, женщин в мужские и толпами по улицам города с плясками и танцами ходить.

      Подали мясо ягнёнка. Сосед отвлёкся на еду и замолчал. Агриппина, пользуясь паузой, поздоровалась с соседом и спросила про здоровье его семейства. Тот махнул рукой, мол, всё хорошо. Агриппина вернулась на кухню и приказала разбавить вино водой перед подачей на стол. А Гай между тем, утолив голод, продолжал разглагольствовать.

      – На меня знакомые смотрят косо. Потому что я не сплю с мальчиками. Но я не хочу с ними спать. Мне женщины нравятся. Особенно африканские наложницы. Они такие горячие, такие страстные.

      – Так ты для вида заведи себе кого-нибудь, – посоветовал ему Виктор, – не обязательно же тебе с ним совокупляться. Просто периодически выходи с ним в город и по спине поглаживай на людях. Ну и рассказывай побольше, ты же это умеешь.

      – Нет, – от возмущения Гай поперхнулся, – зачем мне эти игры? Я уважаемый патриций, и уважения достиг не тем, что лежу по ночам на мальчиках. А тем, тем, тем… – Гай замолчал, вспоминая, чем он заслужил уважение. Но так и не вспомнив, вновь махнул рукой, выпил вина прямо из кувшина и продолжил. – Вот увидите, будут ряженые ходить по улицам Рима и праздновать свои праздники. Забудут богов. И запретят женщине совокупляться с мужчиной. И вымрет наш народ, потому что никто не будет рожать.

      Сосед тяжело вздохнул, отодвинул тарелку с обглоданными костями и вновь припал к кувшину. Виктор плавно перевёл тему разговора на предстоящие праздники в Риме, на которых он не сможет побывать. Сосед вяло отвечал, всё больше и больше пьянея. Даже добавленная в вино вода не смогла спасти его от опьянения. Наконец он откинулся на подушки и захрапел. Подбежавшие слуги уложили его на носилки и унесли Гая в дом, стоящий по соседству. Виктор с сыном умыли руки после еды, полежали на подушках, переваривая мясо. Агриппина отдала рабам приказания по хозяйству и села с дочкой учить арифметику. Сели они недалеко от места обеда. Виктор смотрел на жену и дочь, и по лицу его блуждала улыбка. Он думал о том, что скоро – пройдёт меньше года – он вернётся домой и больше никуда не уедет. Будет жить с любимой женой, провожать сына в походы и слушать пьяную соседскую болтовню. Агриппина