Хозяйка Дара. Лиана Димитрошкина

в другом конце столика, спиной ко всем остальным фигуркам.

      – Твоя мать была несчастлива в браке – сказала я.

      – Да.

      – Что было между ее родителями?

      – Бабушка была из богатого дома, и ее отец не дал ей выйти за любимого парня. С дедом они прожили мало, он пил и умер молодым.

      – Поставь бабушкиного отца.

      Гостья нагнулась, выбрала черного короля и поставила его спина к спине черной королевы.

      – Твоя бабушка так и не простила своего отца, – сказала я. – Она была женой, не уважающей своего мужа, и прожила всю жизнь в обиде. Ее дочь, не умевшая уважать мужчину, тоже не имела шансов на счастье. У нее были мигрени? – Всю жизнь, – завороженно пробормотала дама. – Это не первый твой брак? – Третий, – ответила она.

      Я собрала фигурки, мягко забрав потную белую пешку, и выстроила их по-новому. Впереди черного короля встала черная королева, справа от нее – белый конь-дедушка. Спиной к ним расположился белый офицер по правую руку белого ферзя, а впереди их – маленькая белая пешка.

      – Положи руку на пешку. Скажи: мои дорогие родители, я только ребенок. То, что было между вами, меня не касается. Посмотрите на меня доброжелательно. Благословите меня на счастье.

      Женщина тихо повторила фразу за фразой.

      – Теперь просто смотри на эту картинку. Возьми ее в свое сердце. Это важно для тебя.

      По ее вискам сползали капли пота, изысканный макияж расплывался, губы кривились.

      – Дыши.

      Глаза ее налились слезами.

      – Плачь. Твои слезы целебны. Плачь громко.

      Она разрыдалась.

      Спустя несколько минут я подошла к ней, дала платок, прижала ее голову к своей руке, постояла так. Всхлипывания начали затихать.

      – Молчи. Побудь с этим.

      Затем поднялась, прошла по комнате, зажгла погасшие свечи и сказала:

      – Твои мигрени прекратятся в день, когда ты повернешь свое сердце на любовь к отцу и деду. Тогда и у твоего брака появятся шансы. – Ольга глубоко, со всхлипом вздохнула. – Теперь иди. Рассказать о том, что здесь было, разрешаю не раньше двадцать первого дня.

      – Спасибо, Хозяйка Дара.

      – Благословенна будь.

      Я закрыла дверь и подошла к окну. Дама скользнула в автомобиль, и через минуту красные огоньки уплыли вдаль.

      Я сняла парик и наконец почесала голову.

      – Да ты рехнулась, девка! – причитала наутро Агафья Даниловна. – Ты чего мне суешь-то, когда ж я столько отдам, деньги-то мои в сберкассе все арестованные!

      – Когда отдашь, тогда и ладно.

      – А если та богатейка придет деньги взад требовать?

      – Не беспокойся. Вчера с ней разговаривала не Донара Зурабовна, а Хозяйка Дара. Сделает все как надобно, а тогда и результат будет. Вот ведь насмешка – когда я родителям в этом кабинете бесплатно советую сделать то-то и то-то, если один из семерых послушается, радуюсь. А ведь говорю одно и то же! Надо хоть табличку на дверь попросить. А то смотрят на замученную бабу в зашитых колготках, а должны видеть специалиста.

      – Дак