Последняя тайна осени. Михаил Тырин

на троллейбусе им ехать не пришлось. Капитан Кольцов из отдела по экономическим преступлениям случайно направлялся в ту же сторону на своей личной «Оке» и согласился подбросить.

      – Ты, говорят, по убийству Малютина работаешь? – спросил он у Васина.

      – Работаю. А что, есть идеи?

      – Да нет, я так…

      – Он по вашим делам не проходил, случайно?

      – Не знаю. Надо посмотреть. Зайди после обеда…

      Софья Курская жила в одноподъездной пятиэтажке из белого кирпича – относительно недавно построенной, а потому еще не так загаженной, как все окружающие дома.

      – У тебя нет соображений, чем Малютина пришкварило? – спросил Васин, когда они с Иваном поднимались по лестнице.

      – Вообще не представляю. Я когда служил, имел доступ к секретному вооружению, но про такое никогда не слышал.

      – Так ты, наверно, тоже думаешь, что это несчастный случай – молния там, или в наручных часах замыкание?

      – Я ничего не думаю, пока не соберу факты.

      – Ценное качество. Хотя им злоупотреблять не стоит.

      Дверь им открыли почти сразу. Софья Курская окинула гостей быстрым взглядом и спросила:

      – Менты, что ли? Подождите, я пойду выключу плойку.

      Иван посмотрел на Васина и скорчил при этом такую рожу, что было абсолютно ясно – девочка, мягко говоря, не в его вкусе.

      Отчасти Васин разделял чувства Гирина. Софья оказалась плоской, костлявой, с бледными губами и белесыми ресницами. Короткие светлые волосенки болтались на голове, как бахрома на скатерти. Единственная яркая деталь – большие голубые глаза, которые, впрочем, как известно, у большинства блондинок с возрастом выцветают. Васин ожидал, что у миллионеров подружки красивей. Он хотел было поделиться этим соображением с Гириным, но тут Софья вернулась в комнату.

      – Ну? – Она скрестила руки на груди и прислонилась к стене.

      – Э-э… В прихожей будем разговаривать? – осведомился Васин, стараясь быть вежливым.

      – А почему нет? – Интонация у девушки была холодной и одновременно вульгарной.

      – А потому, – начал объяснять Васин, – что вот – следователь прокуратуры, и ему нужно на чем-то писать протокол.

      – Ах, еще и протокол? Хорошо, идемте на кухню, все равно ведь не отстанете. Разувайтесь только…

      Кухня была чистенькой и уютной. Однако здесь стояло только две табуретки. На одну сразу примостился Иван и приготовил бланк протокола. Вторую Васин постеснялся занимать в присутствии дамы.

      Софья наболтала себе растворимого кофе и присела напротив Гирина, всем своим видом давая понять, что гостям она не только кофе, но даже воды с хлоркой из-под крана не предложит.

      Пока Иван заполнял форму, фиксируя паспортные данные собеседницы, Васин лихорадочно соображал, на каком языке говорить с девушкой. Изображать джентльмена бессмысленно – этим можно растопить сердце разве что пожилой уездной библиотекарше, но не этой юной избалованной стервочке. К сожалению, не удалось рассмотреть интерьер ее комнаты и составить психологический портрет хозяйки по обстановке – картинам на стене, книгам