Я жива (Воспоминания о плене). Масуме Абад

школу. Чтобы придать мне уверенность, он говорил: «Да, ты не посещала школу несколько дней, но уроки, формулы и задачи, которые вы до сих пор решали, должны способствовать решению жизненных задач и проблем, а также – развитию в тебе гуманности и благородства. В противном случае умение решать книжные уравнения и задачи – отнюдь не искусство». Сам отец закончил только шесть начальных классов, однако при этом он хорошо понимал уроки жизни, которые в красивой форме преподавал нам в виде стихов, примеров из литературы и искусства. Его поддержка была для меня эликсиром смелости и бесстрашия. В вопросе моего возвращения в школу он даже не согласился на то, чтобы кто-то ходатайствовал за меня, и запретил мне извиняться. После каникул я все же была допущена к занятиям благодаря посредничеству нескольких учителей, близких нашей семье по убеждениям, и начала новый учебный год в одном классе с Марьям Фарханиан, Зинат Чангизи и Марьям Бахри.

      После новогодних праздников 1978 года с целью утереть нос и сбить гонор у госпожи Собхани мы с абсолютным большинством девочек и даже с девушками старого порядка договорились прийти в школу с платками на голове. Даже те, кто ревностно придерживался моды и постоянно укладывал волосы при помощи фена и утюжка для волос, в тот день спрятали их под платками. Эта акция стала своего рода религиозным демаршем и протестом против антирелигиозных действий госпожи Собхани. Поведение девочек изменилось так, что учителя-мужчины, которых, кстати, в школе было немало, не желали преподавать в женской школе. Уроки религии пользовались всё большим успехом. Во время азана – призыва к молитве – некоторые из девочек уходили в библиотеку для того, чтобы совершить намаз. Госпожа Собхани говорила, что «в этом году с детьми случился какой-то кошмар», и назвала 1978 год дурным и неблагополучным годом.

      После того, как мы сдали полугодовые экзамены, в отместку за наше «кошмарное» поведение госпожа директриса поставила многим из нас в свидетельствах оценки «тринадцать» по поведению, что было показателем той самой «неблагополучности», о которой она сама говорила. Каждое ее действие и каждый ее поступок еще больше сплачивали нас, и в конце концов наш альянс прославился и стал называться «группой тринадцати». В «группу тринадцати» входили учащиеся из всех классов. После получения свидетельств с годовыми оценками мы разошлись по домам встречать лето.

      Жаркие и длинные дни месяца мордад[36], когда златолицый и раскаленный плазменный шар под названием Солнце не оставлял в покое и до девяти часов вечера гостил у абаданцев, совпали с благословенным месяцем рамадан. Человек валился с ног, и единственным его желанием было дожить до ифтара[37]. Большинство соседей тоже постились, поэтому вечерний стол с ифтаром не заставляла себя ждать. Некоторые занимали себя какой-нибудь работой, чтобы скоротать время до наступления азана и ифтара и, таким образом, меньше мучиться от жажды и зноя. Однажды, когда мы сидели за вечерней трапезой после

36

Мордад – пятый месяц иранского календаря, состоит из 31 дня. В григорианском календаре соответствует 23 июля – 22 августа (прим. перев.).

37

Ифтар – разговение, вечерний приём пищи во время месяца рамадан (прим. перев.).