Русская гейша. Загадки любви. Таня Кадзи

этаж. Мы увидели светящиеся иероглифы названия, большие окна, закрытые бамбуковыми жалюзи и темные массивные деревянные двери, на которых были вырезаны очертания гор и ветки сосен. По обе стороны висели фонари. Между резных деревянных перекладин была натянута расписанная пейзажами ткань, которая красиво подсвечивалась изнутри. Ковролин темно-зеленого цвета закрывал тротуар от дверей до проезжей части.

      – Надеюсь, обувь снимать не нужно, – проворчала Лиза, подавая руку Григорию и выбираясь из такси.

      – Нет, конечно! – рассмеялся Крис. – Мы же в Париже, а не в Японии. Здесь все адаптировано, даже традиция!

      Когда мы вошли внутрь и оставили верхнюю одежду в гардеробной, я приблизилась к большому зеркалу и глянула на себя. Прическа, конечно, была не традиционной, но все остальное вполне соответствовало.

      «Все-таки хозяйка – японка, и не просто японка, а ока-сан! – подумала я, поправляя орхидею в волосах, – хотелось бы не ударить в грязь лицом».

      Ока-сан – это «матушка» гейш.

      Крис распахнул перед нами дверь, и мы вошли в зал. С удивлением я увидела, что это обычный ресторан, стилизованный под Японию. К нам бросился администратор и провел за свободный столик. Крис что-то спросил. Я услышала «мадам Ватанабэ». Администратор улыбнулся и кивнул. Григорий взял меню и, приподняв брови, стал изучать его. Лиза повернулась ко мне.

      – А тут неплохо. И обычный на вид ресторан, – заметила она. – Я-то боялась, что нас усадят на пол, ноги калачиком, и вручат палочки для еды.

      – Здесь есть еще несколько залов, – с улыбкой сообщил Крис.

      – Да? – удивилась я. – И для чайной церемонии?

      – Естественно, – кивнул он.

      В этот момент к нам подошла пожилая японка и, поклонившись, спокойно сказала:

      – Коннитива.

      Она поздоровалась на японском, при этом смотрела на меня. Ее черное парадное кимоно с гербами было великолепно. Я молча наклонила голову. Крис встал, непринужденно поцеловал ее в щеку и что-то сказал. Она улыбнулась. Он быстро нас представил, причем меня, как Аямэ. Мадам Ватанабэ присела за наш стол, что меня немного удивило. Как оказалось, она прекрасно говорила на английском и французском. Дальше наше общение стало непринужденным и забавным, потому что мы, словно, жонглеры, перебрасывались словами на разных языках. При этом мадам Ватанабэ со мной говорила на английском, с Крисом на французском. А мы, что успевали, переводили для Лизы и Григория.

      Как я поняла, это заведение состояло из нескольких залов. Непосредственно сам ресторан, в котором мы сейчас находились, помещение для проведения чайной церемонии, где обычно выступали ее гейши, и еще два зала для «VIP – клиентов», как выразилась мадам Ватанабэ. Когда официант принес кувшинчик с сакэ и крохотные, красиво оформленные бутерброды, она удалилась, пожелав нам приятного аппетита.

      – Так оригинально оформлены стены, – заметила Лиза, оглядываясь по сторонам. – Я даже вначале решила, что это настоящий расписной шелк.

      – Это тканевые обои под шелк, – пояснил Крис. – Как говорит