Битва за Ориент. Олег Попенков

пространство лежало в песчаной мгле, через которую едва пробивался жёлтый свет фонарей наружного освещения.

      По голой земле мёл назойливый гибли, бросаясь песком и поднимая вверх пустые целлофановые пакеты и гору иного мусора. В поле зрения, ограниченном рамой гостиничного окна, не было видно ни души.

      Павел поглядел на часы. Светящиеся в сумраке ночи покрытые фосфором стрелки механического «Ролекса», подаренного ему когда-то начальником политуправления Вооружённых сил Северного Йемена, приблизились к цифре 2.

      «Два часа ночи, – мысленно отметил мужчина, и, обращаясь к самому себе, задал простой по своей философской сути вопрос: – И что тебе не спится, приятель?»

      Вдруг из песчаной круговерти вынырнул открытый джип с какими-то вооружёнными людьми в чёрных балахонах на головах, и через секунду бесследно растворился в сумраке ночи.

      Потом ещё один, сплошь разрисованный краской, и тоже с какой-то командой и зенитным пулемётом на крыше.

      «И кому это не спится в столь поздний час? Что вообще происходит? Неужели „буча“, прокатившаяся ранее по Тунису и Египту, „доехала“ теперь и до Ливии?»

      В это не хотелось верить. Да и ливийцы, по своему качеству жизни были на голову выше своих бедных соседей, как на западе (Тунис и Алжир), так и на востоке (Египет).

      «И чего им не живётся?!» – растерянно соображал Дорошин.

      Мужчина вновь вспомнил восьмидесятые. Тогда в СССР всё было дефицитом. Даже простой колбасы и туалетной бумаги достать было невозможно. По дорогам столицы ездили раздолбанные тихоходные рыдваны-«Волги», и более шустрые, но ещё редкие – «жигули».

      Москва, погружённая в серую мглу, едва освещалась по вечерам горящими через раз уличными фонарями. А зимою от снега чистились только главные улицы. Дворы же были завалены сугробами, а на крышах, опасно нависая над головами прохожих, поблёскивали предательские сосульки.

      Об этом шли бесконечные нелицеприятные разговоры и жаркие дебаты на страницах центральных коммунистических газет. Все первые секретари МГК (Московского горкома партии) КПСС подвергались критике за состояние городского хозяйства, а их способность управлять городом в основном определялась их умением организовать работу по уборке снега зимой.

      В Ливии же в это же самое время сытое население страны получало бесплатное жильё в новых домах, разъезжало по светящимся рекламой магазинам на французских и японских автомобилях, которые в три ряда теснились в торговом порту. Не торопясь потягивало прекрасный кофе в многочисленных кафе, испытывая волнение чувств лишь при просмотре в городских кинотеатрах очередного индийского «мыла» про любовь.

      Военнослужащим в ливийской армии выплачивали зарплаты на несколько порядков выше советских военспецов. А работали они только до обеда! И не одни офицеры и сержанты армии. Так жила вся страна!

      А когда речь заходила о том, сколько же получает в месяц советский хабир, то приходилось, краснея то ли за себя, то ли за страну, врать. Ведь не будешь