Морские волки. Навстречу шторму (сборник). Александр Степанович Грин

развлекали нас на берегу своей пляской. Они были наряжены в самые лучшие свои уборы: кто-то был в фуфайке без нижнего платья, кто-то – в плащах и в парках (род сарафана с рукавами). У всех абсолютно головы были убраны перьями и пухом. Они пели песни, приближаясь к нам, и каждый из них держал весло, кроме самого тайона, который, в красном суконном плаще и круглой шляпе, важно выступал несколько в стороне от своего войска. Вся партия, подойдя к нам, стала в кружок. Сперва они запели протяжно, а потом песня становилась мало-помалу веселее. Свое пение они сопровождали телодвижениями, под конец превращавшимися в исступленные. Танцовщики в то же время были и музыкантами, а музыка состояла из их голосов и звуков, издаваемых старым жестяным изломанным котлом, который служил им вместо литавр. По окончании этого развлечения я раздал каждому по нескольку листов табака и возвратился на корабль. К вечеру подошло судно «Ермак», и вместе с ним пришли те самые байдарки, которых мы посчитали погибшими. Таким образом, собрались все суда, кроме одного «Ростислава», отставшего от Баранова при самом выходе из Хуцновского пролива. Не теряя времени, мы приняли решение организовать нападение на неприятеля и заставить его выполнить наши требования: не препятствовать восстановлению в их стране нашего поселения для производства охоты.

      28 сентября на самом рассвете наши суда начали собираться в поход к ситкинскому селению. Вся партия двинулась из Крестовской гавани в одиннадцать часов до полудня. При самом выходе было безветрие, и потому парусные суда следовало буксировать. В 10 часов ночи прибыли к месту назначения. Всю ночь были слышны голоса ситкинских жителей. По их частому уханию мы заключили, что у них происходит шаманство (род колдовства), вероятно, по случаю нашего прибытия.

      29 сентября. На другой день погода была прекрасная. В 10 часов утра мы подошли к старому селению ситкинцев, оставленному ими. Один ситкинский тайон, явившись к нам на мыс, заявил, что жители желают мира и возникшее несогласие хотят прекратить без пролития крови. Мы не желали ничего другого, как только миролюбивого окончания распри, и пригласили тайона к себе на корабль для дальнейших переговоров. Но он не согласился, из чего можно было сделать вывод, что ситкинцы вовсе не стремятся к миру, а хотят лишь выиграть время. Баранов, сойдя на берег с некоторым числом вооруженных людей, поднял флаг на довольно высокой горе посреди оставленного селения: в то же самое время партовщики (так называют русских людей, составляющих партии), покрыли весь скат горы своими байдарками, а сами расположились в домах ситкинцев. В крепость мы поставили шесть пушек, из которых четыре были медные, а две чугунные. Крепость по одному своему местоположению могла считаться непреодолимой. Баранов, еще при первом своем поселении, намерен был занять это место. Но поскольку ситкинцы вели себя с ним тогда весьма дружелюбно, то он, не желая дать им повод опасаться покушения, довольствовался только тем местом, на которое за два года перед этим ситкинцы напали и убили 30 поселенцев.

      До