Рассказы о Шерлоке Холмсе. Король страха (сборник). Эдгар Уоллес

правда, я был слишком взволнован внезапным приступом хозяина дома, чтобы о чем-то таком задумываться.

      «Надеюсь, это не мои слова так подействовали на вас?» – сказал я. «Ну, вообще-то вы затронули довольно больную для меня тему. Могу я узнать, как вы об этом догадались и что еще вам обо мне известно?» – Говорил мистер Тревор как бы шутя, но было видно, что где-то в глубине его глаз затаился страх. «Да тут нет ничего особенного, – сказал я. – Просто, когда мы рыбачили, вы закатили рукава, снимая рыбу с крючка, я и заметил у вас у сгиба локтя татуировку “Д.А.” Буквы были плохо видны, но все же их можно было различить. Пятно на коже вокруг них говорило о том, что когда-то вы хотели выжечь эти знаки. Естественно, напрашивался вывод, что в свое время эти инициалы были вам очень дороги, но потом вы сделали все, чтобы забыть о них». – «Ну и глаза у вас! – воскликнул судья с облегчением. – Все правильно. Но давайте больше не будем об этом. Из всех призраков прошлого призраки бывших возлюбленных самые неприятные. Идем в биллиардную. Выкурим по сигаре».

      С того дня мистер Тревор стал относиться ко мне с некоторой опаской. На это обратил внимание даже его сын. «Ты так ошарашил старика, – говорил Виктор, – что теперь он уж и не знает, какие еще его секреты тебе известны». Я уверен, что судья не хотел показывать этого, но моя осведомленность не давала ему покоя. Наконец, не желая больше причинять неудобства гостеприимным хозяевам, я решил уехать. Но за день до моего отъезда произошло одно событие, как впоследствии выяснилось, довольно важное.

      Мы втроем сидели в шезлонгах на лужайке перед домом, наслаждаясь вечерним солнцем и прекрасным видом на озера, когда подошла служанка и сообщила, что к мистеру Тревору пришел человек.

      «Как его зовут?» – спросил судья. «Он не назвал своего имени, сэр». – «Что же ему нужно?» – «Он сказал, что вы его знаете и он хочет переброситься с вами парой слов». – «Ведите его прямо сюда».

      Через минуту показался маленький сухонький человечек с заискивающим взглядом и шаркающей походкой направился к нам. У него было худое лицо, грубое, покрытое въевшимся намертво загаром; словно приклеенная улыбка обнажала ряд кривых желтых зубов; морщинистые руки он держал полусжатыми, что характерно для моряков. Его куртка была распахнута, на рукаве красовалось пятно смолы. Общую картину дополняли рубашка в красно-черную клетку, штаны из грубой хлопчатобумажной ткани и изношенные чуть ли не до дыр башмаки.

      Увидев его, мистер Тревор издал звук, похожий на икоту, вскочил из шезлонга и бросился в дом. Но через секунду вышел, и, когда он проходил мимо меня, я почувствовал сильный запах бренди.

      «Итак, любезный, – сказал судья, – чем я могу вам помочь?»

      Моряк какое-то время смотрел на него, прищурившись и продолжая улыбаться, потом сказал: «Не узнаете меня?» – «Черт меня побери! Хадсон!» – удивленно воскликнул мистер Тревор. «Он самый, – кивнул моряк. – Прошло уж тридцать лет, как мы последний раз виделись. Теперь у вас большой дом,