Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2. Илья Крымов

них, вместо того чтобы идти, парил в сантиметре над полом вместе со своим креслом.

      – Какая встреча, – улыбнулся Томаз эл’Мор, отделяясь от собратьев. – Явились приобщиться к таинству истинной веры, зеньор Великий Дознаватель?

      – Я думаю, осматриваюсь. Очень красиво.

      – В несмерианских храмах такого не увидишь.

      – Верно. Я редко бываю там, но, насколько помню, у нас принято держаться простоты и скромности, а эти фрески, эти барельефы, эта утварь… очень красиво, но невообразимо безвкусно. Сколько все это стоит?

      – Не ведаю, – ответил он, глядя на меня своими добрыми серебряными глазами.

      – А на что это все куплено?

      – Полагаю, на пожертвования.

      – Ах да, зильбетантистская церковь ведь собирает пожертвования. Этого у нас тоже нет.

      – Как и еще многого, многого, многого другого. Видите моих братьев, монзеньор? Это высшие иерархи церкви, но среди них лишь треть тэнкрисов. Можете ли вы представить, чтобы среди несмериан такое было возможно?

      – Не могу, – согласился я, – наш культ не включает низкорожденных, это верно. Однако не помню и раза, когда главой вашей церкви становился кто-то с красной кровью.

      – Мы существуем всего двадцать семь поколений[3], дайте время – и мы вас удивим.

      – Меня уже удивляет то, как вы трактуете принцип веры: говорите пастве, что Силана любит нас всех, что заботится о нас, что готова принять всех, что она всемогуща и всеведуща, но при этом ей нужны деньги. Как-то так получилось, что совершенная сущность, наша любящая мать и хранительница, не умеет зарабатывать деньги. И сколько бы этих самых денег ни стаскивали в храмы прихожане, ей всегда нужно еще чуть-чуть. – Я вздохнул. – Но фрески красивые, это верно. А еще меня удивляет другой постулат: свобода воли. Силана дала ее всем живым и разумным, как утверждает ваша религия, дабы они были вольны выбирать, ибо свобода – величайшая ценность. Но для тех, чей выбор ей не понравится, она создала специальное место, куда они попадут после смерти и где будут пребывать в страданиях до конца времен. Однако при этом Силана бесконечно любит нас всех. И ей нужны деньги…

      – Ваши люди убили моих. – Он казался таким же доброжелательным снаружи, но внутри изначально кружилась снежная вьюга.

      – Если у вас есть доказательства, представьте их международному трибуналу.

      – Вы забываетесь, зеньор эл’Мориа, думаете, что все еще в Мескии? Здесь ваша неприкосновенность – незначительный дипломатический термин, и, потеряв ориентиры в пространстве, вы быстро окажетесь на кладбище.

      – Я рискую оказаться там каждый божий день, но не сейчас. Сами эти стены хранят меня, ведь как только станет известно, что на мое здоровье или свободу в Фатикурее было совершено покушение, пятьдесят шесть орудий «Вечного голода» зальют этот рассадник ереси серебряным пламенем. – Я вздохнул, показывая, как мне было неприятно прибегать к открытым угрозам. – Высокопреподобный, сердце

3

Принято считать, что новое поколение тэнкрисов появляется примерно раз в семьдесят пять лет, а не раз в двадцать пять, как у людей.