Анна Гейерштейн. Или Дева Тумана. Вальтер Скотт

озаряют солнца лучи одинаково всех:

      И слуг, и господ; внимаю справедливому зову,

      И властью закона вещаю: нет помех

      Начать суд нелицеприятный сурово,

      Что на чистом месте расположен.

      Да огласит истец пред богом и людьми вину

      Ответчика, и оправдается тот, коли сможет.

      В соответствии с принятым решением, глашатай занимал место посередине площадки и вступал во второй раз:

      Господин граф, владетель славный,

      Вашей чести напомнить тут должен,

      Как слуга, несущий службу исправно,

      Чтобы праведный суд стал возможен,

      Надо сравнить это и ваше мерила —

      Толстосуму и бедняку равно годны ли

      Они для обмера земельных наделов,

      Иначе – рядиться без дела.

      И с теми словами клал он на землю аршин. Граф под надзором шоффенов, измерял лежащую на земле палку, приложив конец своего «правильного аршина» к ее концу. И когда, таким образом, доказывалось ее соответствие оной, глашатай спрашивал в третий раз:

      Владыка, вопросить велит мне закон:

      Можно ли мерить этим аршином

      Прилюдно поля спорных сторон,

      Что к суду прибегнуть решили?

      И граф отвечал:

      Даю такое право,

      И под угрозою виры13 и наказания плоти

      Запрещаю неправду чинить и расправу,

      Мерить велю по древним законам, известным в народе.

      Тотчас же приступали к измерению делянок посредством аршина, обходя их вдоль и поперек, совершая необходимые замеры и устанавливая истинные величины полей. Когда все было готово, граф занимал свое место в суде и повелевал шоффенам огласить решение, как того требовали закон и обычай.

      С одобрения мира на этом поле сейчас,

      Под оком, с небес смотрящим на нас

      В ясный день, начать в самый раз

      Не предвзятый наш суд.

      Подойдите и встаньте вот тут,

      Мужи велемудрые, так же как шли вы

      Друг за другом в поле не суетливо

      В поисках правды; и без волокит

      Пусть каждый из вас все как есть говорит,

      И падет кара на вора, пока солнце стоит.

      И вердикт выносился согласно большинству голосов шоффенов».

      После замечания, что автор «Анны Гейерштейн» позволил себе «весьма извинительную поэтическую вольность», позаимствовав кое-что из стихотворных свидетельств «Открытого полевого суда» аббатства Корби и переместив их в «Независимые трибуналы Феме» Вестфалии, м-р Пэлгрейв указывает на необходимость исправить ряд ошибок в романе, и вместе с тем, он полностью разделяет мнение его автора, относительно действительного устройства последних названных судов. Далее он говорит: «Протоколы судейских слушаний не подтверждают бытующее мнение о творимых ими жестокостях и насилии». И тут мне должно засомневаться – достаточно ли сухих протоколов заседаний трибуналов, чтобы совершенно

13

Вира – штраф.