Анна Гейерштейн. Или Дева Тумана. Вальтер Скотт

не страшно идти одному, но с вами, батюшка, боюсь, я не смогу и шага сделать потому, что буду думать лишь о вас. А если я все же сорвусь и погибну, то вы ведь справитесь и без меня, отец; но без вас я не справлюсь. Вспомните, какое дело возложено на вас!

      – Ты прав, сынок, ты прав, есть еще узы у жизни покрепче отцовского долга, хотя без тебя и лишенные смысла. Святая Дева Мария и Иисус Спаситель помогай тебе, сынок! Ноги и руки твои сильны и молоды, ты не раз взбирался на Плинлимон54 и привык сверху смотреть без боязни на дно глубоких ущелий. Будь смел, но береги себя – помни, что есть человек, которому, потеряв тебя, останется исполнить последний свой долг…

      Юноша, собираясь в опасный путь, скинул тяжелый плащ и остался в короткой серого цвета безрукавке, которая не скрывала его крепкого телосложения. Решимости у отца заметно поубавилось, когда сын обернулся, чтобы с ним попрощаться. Он повелительным жестом хотел было воспрепятствовать намерению сына, но Артур легко прыгнул с выступа на узкий карниз; по ветвям старого ясеня, росшего в расселине, юноша достиг, хотя и с риском, другого уступа, по которому он хотел добраться невредимой тропы. Опасность проделываемых юношей трюков, была так велика, что проводник, следящий за прыжками Артура, едва ли дышал. Выступ, которым храбрец осмелился идти, был столь узок, что, временами казалось, будто Артур чудом висит на отвесной стене совсем без движенья. Но он продвигался вперед внимательно изучая взглядом все, что могло удержать его на скале, и стараясь не смотреть вниз – в зияющую бездну. Отец Артура и проводник не могли отвести взглядов от юноши, который прошел уже так далеко, что размерами походил на муравья, ползущего по вертикальной стене. Старик глотал раскаянье, что не настоял на возвращении назад той же дорогою.

      А сын, меж тем, одолевая свои страхи, побеждал один преграды одну за другой. «Этот карниз, – говорил он сам себе, – конечно, узок, но мне на нем лишь подтянуться. А те два далеки друг от друга, но на первый я встану ногами, а за другой ухвачусь руками. Опора тверда и надежна, и дух мой крепок».

      Так, взвешивая каждый свой следующий шаг, всякий раз трезво оценивая опасность и полагаясь на ловкость, храбрый юноша продолжал страшный переход, продвигаясь вперед с осторожностью и присутствием духа, которые одни только могли спасти его от падения и неминуемой гибели. Наконец, он достиг громадного обломка скалы, за которым, невесть как держащемся на крутизне, ничего нельзя было увидеть. Он выдавался более чем на шесть футов, и глубоко под ним ревел поток. Если бы молитва могла помочь, то ей пришло самое время. С величайшей осторожностью Артур насколько мог оторвался от скалы и огляделся. Увидев за выступом кроны деревьев, он догадался, что эта каменная глыба, пусть и нелегкое, но последнее препятствие. Если б ему удалось преодолеть его, то все страхи остались бы позади. Но огромный каменный зуб торчал так, что обойти его было нельзя. До верхнего края обломка оставалось всего несколько футов прямо над головой Артура. Выбора не было. По обнаженным корням склоненного

54

Это самая высокая гора в Центральном Уэлльсе имеет высоту всего около 740 м над уровнем мирового океана, тогда как Швейцарские Альпы поднимаются до 4638 м (пик Дюфур), а описываемая в романе местность лежит на высоте более 2000 м.