Собирая свет по каплям. Коллекция удивительных историй. Дарья Щедрина

я!.. Мам, я беременна…

      Мать медленно опустилась на стул, лицо ее вытянулось, глаза округлились.

      – Господи Боже… – прошептала она. – А отец кто?

      – Ай, Лёшка, – безразлично махнула рукой Маргарита.

      – Это такой длинный и худой?

      – Точно.

      – А он знает?

      – Да какая разница, мам? Лёшку кроме дури ничего не интересует. Зачем ему знать о ребенке?

      – Но, как же?.. – растерянно пробормотала мама.

      – А вот так! Сами справимся! – решительно ответила дочь.

      – Ой, горе ты мое! – запричитала мама. – За что ж нам такие испытания?! Как же нам теперь со всем этим справиться?

      – Да справимся как-нибудь, мам, справимся. Главное, у нас теперь маленький будет!

      Мать со скорбным выражением лица тихо раскачивалась из стороны в сторону, словно в каком-то трансе и бормотала себе под нос.

      – Господи, Господи, за что такие испытания?..

      – Мам, – Маргарита подошла к матери и присела на корточки возле нее, положив руки на мамины судорожно сцепленные ладони, – Ну, мам, перестань. Все будет нормально.

      – Доченька, ты понимаешь, что ребенок, он живой. Он все чувствует. Ему там плохо… Если ты и дальше будешь… Он умереть может.

      – Мам, я брошу.

      – Сколько раз ты мне говорила это «брошу»?

      – А теперь брошу! Думаешь, я не понимаю, что для малыша это смертельно опасно? Понимаю. Поэтому и говорю, что брошу. Считай, уже бросила! – твердо произнесла Маргарита.

      – А сможешь? – неуверенно переспросила мама.

      – А куда я денусь? Должна смочь, иначе ребенок погибнет. А я хочу, чтобы он жил. Понимаешь?

      – Бедная ты моя, – прошептала мать, прижимая к себе дочку, – бедная!

      – Мам, спасибо тебе, – уткнувшись лицом в теплую мамину кофту и, вдыхая знакомый с детства запах, пробормотала Маргарита.

      – За что?

      – За то, что про аборт не сказала.

      ***

      Маргарита не считала себя такой уж зависимой, просто, всякий раз, когда она собиралась завязать, рядом вовремя появлялся Лёшка или кто-то из друзей и убедительно доказывал, что нет смысла мучиться, и приносил дозу. Теперь смысл был. Отрезая себе все пути к отступлению, она выключила телефон и закрыла дверь на замок. Она точно знала, что, пережив ломку, у нее и ее ребенка начнется совершенно новая, нормальная жизнь.

      Мы справимся, твердила она про себя, когда начался озноб, а обычные свет и звуки стали нестерпимо резкими. Надо перетерпеть, убеждала она себя, борясь с приступами тошноты и нарастающим ознобом. Скоро все кончится, шептала она, сглатывая горьковатую слюну, и сворачиваясь в клубок от боли. У Маргариты появилось странное ощущение, будто она наблюдает со стороны за своим телом, в котором поселилось чужое, страшное, невероятно сильное существо, как в американском фильме ужасов. И это существо отчаянно боролось за право безгранично владеть ее телом. И этот монстр вгрызался