Без имени. Ольга Манскова

так. Однако, чем сильнее человек, тем больше испытаний выпадает на его долю. Потому и решили, что бог руководит их назначением. Обычно слабым везёт больше.

      – Тогда – зачем быть сильными? Зачем быть умными, если везёт дуракам? Зачем быть красивыми, если везёт дурнушкам? Справедливыми – если мир в корне порочен и жалок?

      – Потому, что всё не так, как кажется. Мы не видим истинной реальности и того, что происходит. Мы видим лишь то, что отображается в кривом зеркале общечеловеческих иллюзий. Мы живём в мире отражений и создаём следующие отражения, заполняя ими пустоту. Мы присутствуем на маскараде, который почему-то не закончился и вышел за пределы средневековых мистерий в так называемую «настоящую жизнь». Здесь почти не осталось реальности, остались только маски. За которыми порою совсем нет людей. Совсем. Абсолютно.

      – Мне страшно…

      – Не бойся, Фанни. Мы теперь вместе.

      – Кстати, почему вы решили меня найти? Я же писала вам, что считаю те чувства, что не проявлены в реале, более возвышенными и достойными проявления? Они не убиты пошлостью навешанных на них ярлыков, не имеют ни обозначения, ни плотности… Они как бы вне времени и вне пространства. Я всегда хотела общаться со своими друзьями лишь в пределах интернета и никогда не пересекаться в реале… Я всегда писала об этом… Помните?

      – Я всё помню, Фанни… Особенно – то ваше письмо, в котором…

      – … Были стихи…

      – Странные стихи… Как всегда, в твоём стиле…

      Что для меня осталось?

      Что обострится ввысь?

      Если вчерашний парус

      С мачтою – сорвались?

      Или – пилить по нервам

      Бешеным, злым смычком,

      Или – по бездорожью

      С порванным рюкзаком?

      Нет на земле пристанищ,

      В небе – тем более нет.

      Снизу – адских ристалищ

      Злой, красноватый свет,

      Сверху – ледащий холод

      И никаких забот.

      Сверху – нависший молот,

      Низ – наковальни лёд.

      Если скользить по жизни —

      То выдают глаза.

      Если скорбеть и киснуть —

      Слишком суха слеза.

      Барахтаться и бороться —

      Так слишком ржав окоём.

      Залечь же на дно колодца —

      Так больше и не вздохнём.

      В силках бесконечно биться

      За право быть мерой вещей?

      Душа – нет, совсем не птица,

      Зажата в тиски клещей.

      Она беспокойно бьётся,

      Но сталь тяжела оков…

      Что же тогда остаётся?

      В маске для дураков

      Пред зеркалами кривляться?

      Пыль, духота, нищета…

      И у смешного паяца

      Глубокие складки у рта…

      Тайной твоей хочу я

      Быть, и до хрипоты

      Мысленно закричу я:

      Не выдавай мечты!

      Есть отголоски боли,

      Рытвины пустоты —

      Те, что звались любовью…

      Будешь иное – ты!

      У официантки в кафе были печальные, серые глаза, полные затаённой грусти. Она была тоненькая,