.

была вторая их общая ночь, и Женька снова ощутила, как бешено он её желает, как не насытился он ещё её телом, её молодостью, её жизнерадостностью и чистотой, её ответной к нему страстью. Ему нравилось смотреть, как она раздевается, он этого не скрывал, смотрел молча и неотрывно, а она стеснялась, ей было неловко, она ещё не успела привыкнуть к нему, к его дому, к этой постели, к тому, что за ними исподволь наблюдает его домработница и, скорей всего, осуждает её про себя, однако не смеет показать виду. И что вообще могло такое случиться в её жизни, но, несмотря ни на что, случилось. Она дёрнулась было погасить свет, но он остановил её движением руки, как бы призывая своим жестом продолжить делать при свете то, что она, испытывая стеснение, и так делала. Однако, догадавшись, что доставляет ему этим ещё одно удовольствие, Женя стала делать это медленней, тормозя своё же нетерпение, приглашая тем самым Царёва разделить с ней её волнение, начавшееся в тот момент, когда они поднялись из-за стола, оба зная уже, куда сейчас пойдут и что станут делать.