Дом близнецов. Анатолий Королев

реплику Валентин-Клавиго.

      – Шекспир прав, – поддержал секретарь. – Костюмер у вас?

      – Да.

      – Передайте трубку костюмеру.

      – Слушаю, мой господин, – отвечал тот по стойке смирно. – Да, мой господин… («К чему так лебезить?» – подумал детектив.) Нет, мой господин, я думаю предложить нашему гостю на ужин костюм для тенниса, брюки гольф на подтяжках. Как фрачную пару? С манишкой? Рукава на запонках? Но, позвольте, ведь тема застолья – бодрость духа, гимнастика Штайнера, лаун-теннис! Вот как… Ясно.

      Костюмер Маргарин-Адонис скис, потеряно вернул трубку телефонному груму, который тут же ретировался, и обратил озабоченное лицо к гостю.

      – Оказывается, князь сменил идею ужина, гимнастика духа отменяется, стол будет сервирован на тему наслаждения светом. Блеск, перламутр, луна, сияние, зогар! Блюда с икрой, трюфели, черная треска… В костюме допускается только черное, строгое, чуть чопорное, местами фальшивое, стразы, у дам перчатки с оттенками готики.

      Что ж, – задумался костюмер, – спасибо за уточнение. Вот было бы смеху, дон Клавиго, если бы вы явились к готическому ужину, задуманному в стиле Эдгара По и Лигейи, в укороченных бриджах, в гольфах до колен и спортивных туфлях на каучуке. В подтяжках. Ха-ха-ха! И с ракеткой для тенниса.

      Костюмер отрешенно снял с шеи клеенчатый сантиметр.

      – Так, уважаемый дон, разрешите ваше плечо… Объем воротничка… Отлично… Талия… Животика нет? Значит, черное! Никаких накладных карманов! Нет ничего изысканней черного цвета, черный – король спектра. Судите сами, черный цвет русской икры, чернильный цвет трюфелей, все черное говорит об изысканном вкусе. Черная слива, черный брильянт, черная вдова, черная смола ада, черный конь…

      – Скажите, Маргарин, а кто будет на ужине?

      – Наши гости. Одну вы наверняка видели у бассейна. Юную леди с талией Марлен Дитрих в сплошном купальнике, черный низ, синий верх. Это Магда. У нее потрясающие сиськи. Я вижу их каждый раз, когда сочиняю ей новый наряд. Хм… Иногда она разрешает мне облизнуть обе вишенки… Так, кольцуем ваши бедра…

      «А он селадон, – сказал себе Валентин, – и разговорчив…»

      – Но, молодой человек, предупреждаю, она равнодушна к мужчинам… Вы меня поняли?

      – Еще бы. Тут намекать нет нужды. Скажите, а близнецы… Близнецы за столом будут?

      – Конечно, куда они денутся. Без них князю скучно, я это заметил.

      – А кто еще?

      – Обычный суповой набор: судья, жребий, повар, любовник, палач. Ну и близняшки… Впрочем, случаются перестановки, если хозяин не в духе. Кстати, иногда он садится на мое место, а меня сажает на свое. И я могу приказать что угодно. Например: Магда, разденьтесь! И она раздевается как миленькая. Погуляй-ка, душка, по столу! В нижнем белье! В поясе с резинками для чулок. Ха-ха-ха! Подайте-ка мне свои винные вишни… а ты, это я повару, добавь к вишням свежие сливки… И он обмазывает ее сиськи взбитыми сливками. Обожаю. Ха!

      На этой картинке назойливый господин откланялся и исчез.

      Оставшись один, Валентин переоделся и вышел