Музейный экспонат. Александр Конторович

объекты – под любым видом и предлогом – запрещается категорически! Только по прямому приказу командования в каждом конкретном случае! Указанные меры безопасности введены по всем объектам армии и флота впредь до особого распоряжения! А сейчас офицеры особого отдела готовы выслушать ваши соображения.

      В дверях появилась группа особистов.

      Никитину достался молодой старший лейтенант.

      – Кононенко Петр Вадимович – закреплён за вашим районом, товарищ капитан, – протянул руку в приветствии особист.

      – За нашим? Ну, тогда, кроме узла связи, у вас ничего больше и не будет.

      – Я тут человек новый, – смущенно улыбнулся собеседник. – Только вчера прибыл, даже дела принять не успел – и вот… А вы разве с узла связи, товарищ капитан? Связистов же не вызывали ещё…

      – Нет, я с башенной батареи, видели, небось, фото у входа? Так это мои пушки и есть…

      – Вот как? Серьезное, должно быть, сооружение…

      – В иные времена там целый батальон стоял, – усмехнулся Никитин.

      – А сейчас?

      – Восемнадцать человек, включая офицеров.

      – Так всё автоматизировано? – удивился Кононенко.

      – Угу… – печально улыбнулся капитан. – Аппаратура ещё с 70-х годов стоит! Как новенькая!

      Старший лейтенант озадаченно повертел в руках авторучку.

      – Э-м-м… ну… У вас ведь есть какие-то потребности?

      – Проще сказать – чего у меня нет!

      – Но ведь вы слышали приказ! Один выстрел…

      – И я до конца жизни буду работать стекольщиком – вставлять стекла по всей округе, – невесело пошутил Никитин. – Да не волнуйтесь вы так! На батарее из всего стреляющего только табельное оружие солдат и офицеров. Снаряды давно сданы на склады, зенитные орудия приведены в нерабочее состояние – сняты замки… Не из чего стрелять!

      – А охрана?

      – Сами и караулим – один часовой днем и один ночью. Все ведь под землей, только входы и охраняем. Ну и в казарме дневальный сидит, как и положено. Со штыком – согласно устава.

      – Как так? – удивился особист. – У вас же там три пушки охренительного калибра!

      – Шесть. Это на фото одна башня, а вообще-то их две. И калибр, да, немаленький – 305-мм!

      – Обождите, товарищ капитан! – приподнялся с место собеседник. – Я генералу доложу!

      – Да хоть маршалу, – пожал плечами командир батареи. – Если тут собрать только те рапорта, что я за последний год писал, – стены можно будет оклеить в два слоя! Докладывайте, конечно, у вас служба такая…

      Особист куда-то унесся, а Никитин вышел во двор и присел на лавочку. Жарко…

      Однако же, кто это отыскался в Cредиземноморье такой безбашенный?

      Переть буром на не самый слабый корабль крайне обидчивой страны? Да ещё и в такое время? Это ж надо совсем головы не иметь! Американцы и так крайне болезненно воспринимали в последнее время любой щелчок по носу, а уж во всём, что касалось их флота, – так и вовсе! За меньший фокус развязали войну со Вьетнамом! Правда, там они