Ничего не бойся. Лиза Гарднер

попросил их сохранить как можно больше деталей, – уточнил Алекс, – чтобы у меня была возможность провести анализы непосредственно на месте преступления.

      Ди-Ди кивнула. Быть может, у нее просто разыгралось воображение, но ей показалось, что в плече снова проснулась пронизывающая пульсирующая боль.

      – Та же бутылка шампанского, – заметила она, стараясь не смотреть на подвешенную простыню.

      – Фил уверяет, что убийца все приносит с собой: шампанское, наручники и розу.

      – Короче говоря, реквизит, необходимый для его маленькой пьесы.

      – Думаю, так и есть, – подтвердил Алекс. – Он ведь берет не просто бутылку любого шампанского и какой-то цветок. Нет, это обязательно «Вдова Клико» и красная роза.

      – В этом есть что-то от ритуала. – Ди-Ди уже думала об этом раньше.

      Они оба смотрели на результат работы бурной фантазии убийцы. В голову детектива стали пробираться новые мысли – отголоски ночных кошмаров.

      – Что насчет ПЗООП? – спросила она.

      ПЗООП, Программа задержания особо опасных преступников, представляет собой поисковую базу данных, заполненную информацией об уголовных преступлениях, совершающихся по всей стране. Следователи могут использовать эту систему, чтобы сравнить детали дела, находящегося в их ведении, со сходными преступлениями в других населенных пунктах.

      – Уверен, по ней уже все проверили.

      – Он хочет, чтобы все было как можно романтичнее, – пробормотала Ди-Ди. – Цветы, шампанское, игрушки. И ситуация всегда должна находиться под его контролем. Нельзя, чтобы хоть что-нибудь пошло не по плану.

      Алекс ничего на это не ответил. Он развернулся и направил яркий синий луч фонаря обратно в сторону коридора; в темноте высветились десятки кровавых пятен, в основном это были красные следы собачьих лап. Затем мужчина перевел луч на пол спальни. Ди-Ди сразу заинтересовалась разительным отличием. Вереница следов вела от огромной кровати к двери, а возле прикроватной тумбочки была размазана кровь: очевидно, сам убийца предпринял неудачную попытку убрать за собой.

      Иными словами… ничего примечательного.

      Здесь, в этой комнате, ставшей основным местом действия для самого жестокого убийцы, о котором Ди-Ди когда-либо слышала, не оказалось почти никаких улик. Ни на полу. Ни на стенах.

      – Но… но… – запнулась Ди-Ди, а потом более уверенно произнесла: – Этого не может быть. Нельзя вот так просто разделать человека и при этом самому не испачкаться в крови. Не мог же преступник ходить по этой комнате, не говоря уже о целом доме, и не оставить ни одной зацепки. Даже если бы он здесь с хлоркой все помыл, ты бы все равно что-нибудь да нашел. В этом ведь вся прелесть твоей работы. Кровь может быть не видна невооруженным глазом, но она все равно здесь есть. Просто ждет нужного момента, когда под воздействием голубого света или определенных химических реакций она сможет рассказать свою историю. Здесь, – детектив махнула рукой в сторону относительно чистого участка на полу, – ничего не видно, но я в это не верю.

      – Как